Сами мы не местные
Шрифт:
– Ну да, очень трудно, – мямлит он.
– И конечно, тот факт, что у меня мать и брат работают при Земном Союзе, а я сама от него окончила институт, это все недостаточные причины, чтобы раскрыть мне великую тайну твоей профессии, не так ли? И уж конечно– конечно! – недостаточные, чтобы прислать мне весточку, что ты жив!
– Но таков был приказ! – восклицает он.
– Ага, у джингошей! Если бы в ЗС знали, что ты жив, Сашка бы тоже знал! Он ведь сидит на кадровых базах, в том числе на секретных! Это значит, что в ЗС тоже
Морской дух, постоянно журчащий у Кирилла над ухом, смотрит на меня с любопытством, потом усиливает хватку. Кирилл скулит, дух снова смотрит на меня: мол, так?
– Ну да, перешел! – выкрикивает Кирилл. – Они меня шантажировали!
– Чем же?
– Не скажу!
Дух с бурлящим энтузиазмом заламывает ему руку. Кирилл кричит:
– Перестань! Скажу! Я им продал сведения!
– А, так джингошам можно знать секреты ЗС, а мне нельзя? Это суперлогика! Может, мне надо было тебе заплатить, а?
Кирилл воет. Я машу рукой, обращаясь к духу, чтобы ослабил хватку. Он подчиняется, вздохнув шорохом волн.
– Ты им расскажешь? – тонким голосом спрашивает Кирилл.
– Ты сам им расскажешь, – тепло говорю я и иду к своему чемоданчику. Достаю из него маску, очки и шапочку и надеваю. – А теперь поведай мне, солнышко, на какие кнопочки надо нажать, чтобы выйти на связь с твоими дружками и с моими дружками.
– Одновременно? – переспрашивает он, нервно наблюдая за моими приготовлениями.
– Ага. Я хочу устроить пресс-конференцию.
Он стонет, но, когда булькающий дух угрожающе тянет его руку, быстро начинает диктовать.
Через минуту экран покрывается многими маленькими экранчиками. Я надеваю стерильный балахон и перчатки. На одном из экранчиков я вижу бледного Азамата с кругами под глазами. Бедный мой. Ну ничего, скоро все будет хорошо. На остальных экранчиках рябят недоумевающие лица, джингоши спрашивают, что происходит, почему главный канал показывает рожу Инсея и какое-то пугало рядом, муданжцы просто пытаются врубиться, что все это значит.
Наконец кто-то из джингошей выкрикивает нечто на своем языке. Азамат тут же оживляется, поворачивается вправо и негромко говорит на муданжском:
– Это их хакер.
Отлично, он услышал и понял по-джингошски.
Взгляды Алтонгирела, Экдала и еще нескольких муданжцев становятся гораздо более осмысленными. Дух радостно булькает и помахивает подолом своей хламиды. Джингоши начинают волноваться. Азамат бросает через плечо распоряжение, я слышу какие-то удары в дальнем конце корабля. Надо торопиться.
– Что ты со мной сделаешь? – лепечет Кирилл, глядя, как я достаю скальпель.
Я молча принимаюсь расстегивать на нем штаны.
Визгу было много, хотя я поступила по-божески и оттяпала только половину того, что надо было за то, как он со мной обошелся. Тем более операция-то сама быстрая, только кровью на экран брызнуло, а дальше я все мгновенно заварила. И даже дала ему общий наркоз, чтобы не помер от шока. Убивать-то я его не собиралась, только оставить сувенир на память, так сказать.
Взглянув последний раз в позеленевшие лица джингошей, я выключаю видеосвязь и снимаю операционное обмундирование как раз вовремя, чтобы ворвавшиеся на мостик Эцаган и Онхновч меня узнали.
– Лиза! – Эцаган кидается на меня с объятиями. – Мы чуть с ума не сошли, что случилось?!
– А этот… – Онхновч замечает спящего Кирилла в руках журчащего духа. – Он кто?
Я с трудом убеждаю Эцагана меня отпустить.
– Это, – говорю, – тот самый джингошский хакер. Заберите это тело, пускай его Алтонгирел допросит с пристрастием, когда оно очнется. Со мной все хорошо, просто сегодня безумный день…
Эцаган зачем-то подхватывает меня на руки, а Онхновч забирает Кирилла вместе с креслом. Дух облетает их обоих, журча и переливаясь, я машу ему рукой и посылаю воздушный поцелуй. Он машет в ответ и исчезает. Муданжцы переглядываются.
– Там кто-то есть? – неуверенно спрашивает Эцаган, направляясь на выход.
– Был, – говорю. А я и забыла, что другие его не видят.
Эцаган грузит меня в крохотный звездолетик, а Кирилла, кажется, кладут в багажное отделение. Я внезапно понимаю, что страшно устала, и ноги меня не держат, и руки у меня дрожат, и мутит, и глаза слезятся, и вообще, кажется, я простудилась. А все чертов Ирлик со своими полетами!
Мы причаливаем к Азаматову кораблю снизу, Эцаган залезает наверх, а Онхновч подает ему меня. Едва я более-менее встаю на ноги, как упираюсь носом в необъятную грудную клетку Азамата. Он пахнет потом, и в его объятиях я чувствую себя как ручка в колпачке.
– Лизонька, – он горячо дышит мне в макушку, – что случилось?
Он ждет, я не отвечаю, за спиной шорох, Азамат меняет вопрос:
– О боги, так это ты этого… хакера? Ты поэтому задержалась?
Я киваю, возя лбом по его мокрой рубашке.
– Н-да, – произносит Азамат. – Я мог бы догадаться. Но за что ты его… так? Что он тебе сделал?
Я немножко отталкиваюсь назад, чтобы посмотреть на него.
– Он… Это Кирилл. Мой бывший… который, я думала, погиб.
Азамат вздрагивает.
– Твой… твой муж?!
– Ну нет. То есть по смыслу да, но мы не были женаты. Официально. Так что все в порядке. Сделай с ним что-нибудь, чтобы я его больше не видела.
– Да уж. – Азамат на секунду мрачнеет лицом, и я вдруг живо себе представляю, как он может «подоходчивее объяснить» моим непрошеным кавалерам, что они непрошеные. Ух-х, аж дрожь пробрала. Азамат тут же переключается в обычный режим и гладит меня по голове. – Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает озабоченно.