Саммаэль
Шрифт:
— Так, — дёрнуть тепловой энергии с водопада, выморозить пару ворон, ворон здесь до дури, а Милена одна! — Тихо, тихо, пошли, пошли!
— Милый… — дёрнулась на плече. — Милый, что со мной…
— Не говори! Молчи! Тихо! Идём, идём! Ноги переставляй! Осторожно, ступеньки!
— Я, кажется…
— Ты растворилась.
— Милый, прости…
— Тихо, тихо! Не говори! Всё будет в порядке! Сейчас всё будет в порядке!
Напролом, через кусты — к парадной гостиницы. Пара туристов, пенсионеров столичных, — коснуться
— Идём, идём…
Лифт. Милена, как тряпичная кукла, большая чёрная тряпичная кукла, оседает на пол в углу. Третий этаж, как медленно открываются двери. Коридорная, быстро, — а ну-ка в стенку глаза!
Номер. На кровать демонессу, на кровать её, остальное потом!
— Милый, я… мне надо…
— Не шевелись!
Шевелится, пытается подняться с постели:
— Я должна… мне надо продолжить, найти… проход…
— Лежи. Милая моя, — Саммаэль впервые назвал её так. — Лежи, милая…
— Но… проход…
— Я знаю способ! Мы вместе найдём. Вместе. Ты слышишь меня? Вместе!
— Саммаэль… проход… мне надо вернуться… флакон стимулятора… в нагрудном кармане…
— Стимулятора?! — колдун неожиданно разозлился. — Щас будет тебе «стимулятор», снотворного два куба! Так, аптечка, аптечка, где, сука, аптечка?
Пока ворошил чемодан, пока копался в аптечке, — с кровати донёсся хриплый, лающий смех. Обернулся, с инъекционным пистолетом наперевес.
Милена смеялась. Уже в демонической форме, порвав куртку и болезненно подвернув крыло. Заходилась хриплым, безумным хохотом.
— Ой… Ай… Блядь… Чёрт… — смотрела, впрочем, осмысленно. — Где… я?
— Мэлхейм. Санаторий. Щас тебя тут, — колдун недобро прищурился и взвесил в руке инъектор. — Подлечат.
— Блин… я… что…
— Ты не помнишь?! — Саммаэль нашёл наконец эту чёртову ампулу. — Ты растворилась! Как я тогда, по дороге на Дейдру!
— Ах… — снова залаяла, захохотала. — Тогда… ты мне… отплатил…
— Об «оплате» речь не идёт. Ну так чего, — махнул ампулой со снотворным. — Тебе как, «стимулятора»?
— Не надо… — с трудом, не с первой попытки вернулась опять в человеческий облик. — Сама… засну…
— Ну давай, — скептически покачал головой. — Засыпай.
Подсел на край кровати, наконец-то погладил Милену по волосам.
— У… — поймала руку его ладонью, прижала к щеке. Сказала жалобно: — Я… проход… запорола…
— Да плюнь ты на этот проход! Есть другой способ. Расскажу — закачаешься.
— Я и так… вроде… качаюсь…
Милена с трудом вытянула обе руки вверх. Саммаэль не сразу додумался, а, когда понял, стянул с неё через голову рваную куртку. Потом — кое-как — стащил и штаны.
— Одеяло, так, давай из-под тебя его вытащим…
— У…
— Вот, хорошо. Спишь?
— Милый…
— Я здесь.
— Спасибо тебе…
— Спи.
— Спю…
Уткнулась щекой в ладошку, подтянула коленки к животику. Спит. Спит… дура. Дура, блин, дура, — Саммаэль гладил демонессу по волосам. — Дура набитая. Тридцать раз говорил ей, дуре, не лезь, дура, ты на рожон! «Последний проход», дура, «последний проход»…
Уф. Поправил подушку и одеяло, вышел на балкон, вдохнул холодный сырой воздух. Так, охрана; не знаю, с чего я сейчас её ставлю, сжёг всё что можно и что нельзя! — но охранный периметр вдоль балкона, ещё один на двери, — Коридорная! Не беспокоить! В дверь не стучать, шлюх в номер не предлагать! — и немножко по стенам и перекрытиям.
Сел на край постели, погладил Милену по волосам. А потом и прилёг, не раздеваясь, прямо на одеяло, бесцеремонно подвинув спящую демонессу к стене. Облапил поверх одеяла, подумал — «чёрт, помыть бы её не мешало», — и отключился. Как в омут канул.
Глава 17. Будешь трахать, не буди
Проснулся на самом рассвете, уставился удивленно в нечесаную демонессью макушку. Потом в памяти всплыл весь вчерашний вечер, — подполковник Грант, глайдер, Милена! Глайдер! Привод с произвольной синхронизацией! Астонская Императорская судоверфь, чемодан, вокзал, Сьерра!
Порт Мэлхейма, как и весь Космофлот, жил по стандартному столичному времени. С трёх часов ночи по местным часам были все на ногах; и, если хотел застать Вессона на корабле, а не искать его по всем кабакам, — то надо было поторопиться. Милена… Милена проспит, пожалуй, до вечера, поиздержалась, дурочка демоническая, поиздержалась…
Гостиница дрыхла без задних ног, у лестницы кемарила коридорная. Так, челноки сейчас ходят? Да, ходят, ждёт один у подъезда [68] ; а вот бар ещё на замке? хрен мне, а не поллитра кофе.
68
Имеется в виду, конечно, автобус из гостиницы в порт, а не каботажный корабль.
Кофе перехватил уже в космопорту, по пути от терминала к ремонтным ангарам. Вессона на корабле, разумеется, не было; в трюме был зато Мэллони, не рыжий — чёрный от копоти, — и до сих пор отчаянно злой. Ворочал шкафы из-под электроники, гремел железом, бурчал под нос какое-то «ту, ра лу, ра лу-лу-лу»:
I've got a mind up what to do,I'll work me a ticket home to you… [69]— Грэг! — перебил его Саммаэль. — Вессон где?
69
«…and fuck Ardennah army!» В оригинале, конечно же, «British»; песенка такая ирландская.
— В пи… — механик махнул рукой. — Баб клеит, «где».
Насколько Саммаэль успел изучить своего пилота, «баб» он мог «клеить» с одной только целью: продать подороже, купить подешевле, а если совсем на халяву — то совсем хорошо. А «бабы», способные Вессону в этом помочь, водились в одном месте на всей на планете: в диспетчерской космопорта. К личной же жизни пилот относился вполне философски: «что само в постель приползло, то само пусть на болт и накрутится».
— В диспетчерской? — на всякий случай переспросил колдун.