Самодовольный мистер Костюм
Шрифт:
Она положила на мой стол белую коробочку.
— Я принесла твое любимое пирожное из «Магнолии». С арахисовым маслом. Я помню, как сильно ты…
— К черту! Похер на пирожное, — выплюнул я. — Она моя?
Очень похоже на постепенный переход к делу в разговоре.
Женевьева широко распахнула глаза.
— Что?
— Ты меня слышала. Хлоя. Она моя дочь?
Она выглядела совершенно шокированной, ее щеки стали красными. Как она могла не предусмотреть такой поворот событий?
Женевьева все еще молчала, и я продолжил:
— Почему ты выглядишь такой удивленной? Ты на самом деле думала, что я увижу ее на поминках и не задам тебе этот вопрос?
— Я не знаю, Грэхем.
— Что значит, ты не знаешь?
— Я боялась этого момента пять лет. Не знаю, как смогу объяснить свои мысли тебе так, чтобы ты понял.
— Ну… У меня есть весь чертов день. Давай выясним. — Она снова молчала, и я сказал. — Хорошо, тогда начну я. Ты трахалась с Лиамом и мной в одно и то же время, так?
— Да.
— Сколько прошло времени с нашего последнего секса, когда ты узнала, что беременна?
— Месяц.
— Какой у тебя был срок?
— Два месяца.
В гневе я швырнул ручку через весь кабинет.
— Как, блядь, ты могла так поступить? — выплюнул я ей в лицо.
Ее глаза начали наполняться слезами.
— Может, дашь мне попробовать объяснить?
— Жду с нетерпением послушать, как ты будешь спасать свою задницу.
Она на секунду закрыла глаза.
— Я любила вас обоих, Грэхем. Действительно любила. Это эгоистично с моей стороны, считать, что у меня было на это право, но это правда. Я хотела, чтобы так было всегда. Быть с вами двумя — лучшее, что со мной было. Но я знала, что как только ты все выяснишь, это закончится. Я сказала Лиаму, что мы больше не спим вместе. Он не знал, что я спала с вами обоими в одно и то же время. Очевидно, ты ему тоже не сказал.
— Мы практически не разговаривали после того, как я поймал вас.
— Я знаю. Прекрасно знаю. Это до сих пор разбивает мне сердце. — Она посмотрела в окно и задержала там взгляд на несколько минут, собираясь с мыслями. Затем Женевьева, наконец, продолжила: — Когда родилась Хлоя, она была светлее, чем сейчас. У нее было мало волос. С первого взгляда не было видно, что она не похожа ни на Лиама, ни на меня. Когда она стала постарше, я знала, что он начал замечать, как она похожа на тебя. Он предпочел игнорировать это. Мы оба предпочли. В то время наши отношения уже испортились. Но Лиам любил Хлою больше своей жизни. Он не мог даже представить себе такую возможность, что она не была его дочерью.
— А что же я? Ты думала, что я никогда не узнаю?
— Глубоко внутри я всегда чувствовала, что она твоя. И если быть честной, это делало меня счастливой. Отношения между мной и Лиамом испортились очень быстро после свадьбы. Я поняла, что совершила огромную ошибку. Я все еще любила тебя так сильно и всегда глубоко сожалела о том, что причинила тебе боль.
— И снова, я все еще не понимаю, как ты могла скрывать это от меня.
— Мне нет оправданий, кроме того, что я не хотела разрушить жизнь Хлои. Я решила, что не уйду от Лиама. Оставаться с ним было меньшим из двух зол, так как я знала, что ты никогда не примешь меня обратно. Поэтому я позволила всему идти своим чередом. Я просто пыталась сохранить мир. — По ее щекам покатились слезы.
Я отказывался смягчаться.
— Я хочу тест на отцовство, немедленно.
— Я не буду тебе препятствовать в этом, Грэхем. Я дам тебе все, что ты хочешь. Время с ней. Тест. Я только прошу, если окажется, что ты ее отец, пожалуйста, не говори ей, пока она немного не повзрослеет, чтобы лучше это понять. Хлоя только что потеряла единственного отца, которого знала. И она опустошена.
— Я никогда не сделаю ничего, что может ей навредить. Я не буду говорить ей пока что, если это в ее интересах.
— Я действительно забочусь о тебе. Я никогда не хотела тебя обидеть. Пожалуйста, поверь мне.
— В течение недели я хочу сделать этот тест, Женевьева. Я все подготовлю, так что смогу быть уверен в точности результатов.
На ее лице мелькнула паника.
— Ты ведь не собираешься забрать ее у меня?
— Я никогда не заберу ребенка от матери.
Женевьева шмыгнула носом.
— Спасибо.
— Если окажется, что она моя, я хочу, чтобы ты собрала все фотографии с ней, которые у тебя есть, с момента ее рождения. Ты меня поняла?
Она не возражала.
— Конечно.
Этой ночью все, чего я хотел, это увидеть Сорайю. Вдохнуть запах Сорайи. Спать рядом с Сорайей. Мое тело будто ломало от сильнейшего наркотика. Всего несколько дней без нее казались мне вечностью. Это была не физическая нужда. Я скучал по ее чувству юмора, ее сарказму, смеху.
Было уже довольно поздно. Я только что вернулся из больницы после посещения бабули и не был уверен, спит ли уже Сорайя. Луис взял отгул на оставшийся вечер и ночь. Не раздумывая, я схватил куртку и направился в гараж.
Я не написал ей и не позвонил заранее, поэтому ехать к ней было рискованно. Но я не мог дать ей возможность отказать мне во встрече.
Рядом с ее домом не было свободного места, поэтому мне пришлось идти два квартала под проливным дождем. Когда я дошел до нужной двери, нажал на кнопку ее квартиры на домофоне.
Голос Сорайи звучал хрипло.
— Кто там?
Я закрыл глаза, так как скучал по ее голосу.
— Детка, это я.
— Грэхем… уже поздно.
Я прислонился лбом к стене.
— Я знаю.
Сорайя впустила меня, больше ничего не сказав. Меня окатило облегчением, пока я быстро шел по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
Мои волосы и куртка были насквозь промокшими. Наверное, я выглядел, как мокрая крыса. Открыв дверь, она не сразу впустила меня. Я не знал, выгонит ли она меня или пригласит внутрь. Это было ее решением. У меня не было права давить на нее после того бардака, в который я ее вовлек. Я осматривал Сорайю, впитывая ее образ. Она была полностью домашней в тонкой белой ночной футболке. Ее соски приветствовали меня. По крайней мере, они были рады меня видеть. Она выглядела так великолепно, даже со спутанными волосами.