Самои
Шрифт:
Тот охнул и сдался.
Мишкина мать, перехватив Наталью Тимофеевну у колодца, жаловалась:
— Как я измучилась! Мой-то вбил себе в голову и твердит: бросим всё — уедем на юг. А не поедешь, грит, один умотаю. Это, Тимофеевна, твой сын его подбивает.
— Причём тут Федя? Ты Ивана в коротком поводке держишь, вот он и взбрыкивает. А не зря люди говорят: привязывай козла на длинную верёвку, не то вместе с колом убежит. А мой сын не ходит чужими дорогами, за это я им и горжусь.
—
— Я думаю, — сказала она, — если скромно, не выпячиваясь, работать, то и в колхозу можно жить.
— Так ведь, действительно, кабы знать…
Женщины увлеклись разговорами о бедах своих, а шустрый воробей скакал и чирикал на дужке ведра и, как бы ненароком, ляпнул в воду белое пятно. Тут его и прогнали.
Андрей помнил об обещанном сватовстве, но дела цепко держали его и вели мимо Санькиного дома. Разгадав планы Авдея Кутепова, он решился на ловкий, как ему казалось, политический ход. После завтрака он пошёл к Фёдору Агапову и, начистоту выложив свои сомнения, предложил тому возглавить колхозное правление. Упрямый мужик отказался, не долго размышляя.
— Но почему? — Андрей был раздосадован и удивлён.
— Совесть будет спокойнее.
— Значит, ты из тех, которые с чистой совестью? Небось, в сундук прячешь, нафталином пересыпаешь? Знаешь, что на твоих похоронах скажут? "Ушёл от нас человек с чистой совестью, можно сказать, с неиспользованной".
Масленников буравил Фёдора почти ненавидящим взглядом.
— Похвальна твоя скромность, товарищ Агапов. Но и не надо мне свою совесть выпячивать — на бахвальство смахивает.
— Тебе-то что за дело?
Воробьи в лужице во дворе устроили купание, прощаясь с погожими деньками. Браво скакали в воду, выпрыгивали на бережок, дружно отряхивались и желали чего-нибудь поклевать. Мужчины молчали, угрюмо посматривая на них, думая каждый о своём.
Иван Духонин тут как тут, вошёл с огорода.
— Что для русского человека сладостнее задушевной беседы? А вы молчите, как две буки.
Масленников, вспомнив имя балагура, буркнул неожиданно:
— Иван, тебя баба бьёт?
— Было, — признался Духонин и смутился, почесал лоб.
— Весёлый ты мужик, Иван, прямой, искренний, только бабой сильно запуганный.
Такой поворот Духонину не понравился. Никем он вовсе не запуганный. Он кому хочешь может сказать, что захочет, и за словом в карман не полезет. С чего это товарищ уполномоченный так подумал? Но Масленников не давал ему времени на оправдания, сыпал вопросами:
— Детей у тебя много?
— Три, — Духонин показал три пальца с большими и грязными ногтями.
— И куда ты с ними надумал? Как прокормить правишь? Встречал я таких, что в город от коллективизации подались. Специальности никакой — рады самой
— Дак и не трогали бы их на своей-то земле, — глухо проговорил Фёдор, и растерявшийся было Иван энергично закивал головой.
— Устал я с вами, мужики, — устало сказал Масленников. — Вы чисто как телята, тыкаетесь, тыкаетесь и всё мимо ведра.
— Это вы нас хотите в овец записать да в одну стайку согнать, чтобы стричь гуртом, — голос Фёдора накалился.
Масленников кинул в него пронзительный взгляд, хотел было сказать о том, что иным место не в стайке, а на бойне, но сдержался, досадливо покривившись. Повернулся к Ивану.
— Везде теперь в почёте коллективный труд и отдых. Новые хозяева фабрик и заводов новые традиции и празднества устанавливают. Дружно живут, душа нараспашку. А вы от зависти к соседу желчью исходите.
— А ты бывал на деревенском-то празднике? — Духонин переживал свою обиду и безуспешно подыскивал слова и тему, чтобы "отбрить" приезжего.
— Бывал, бывал, — отмахнулся Масленников и доказал. — Когда по утру то одна молодуха выскакивает из дома с подбитым глазом, то другая. Весело и громко так объясняют: "Я, подруженька, в темноте вчерась как о сундук ударилась". "И я, и я, только о печку". И мужики поцарапанные ходят, гадают: "Кум, ты случаем не помнишь, как это я удосужился?" И всем весело. Все друг дружку жалеют, целуются. Удался праздник!
И Фёдор, и Иван ухмыльнулись, отдавая должное Андрееву остроумию.
Баба с красными, словно ошпаренными коленями, мыла крыльцо. Увидав проходящего мимо уполномоченного, заохала, заахала, замахала руками, выскочила на улицу.
— Усовестите вы его, прицыкните… Он ведь пужливый. Так для виду хорохорится.
Заметив недоумение в глазах Масленникова, представилась:
— Марья я, Ивана Духонина…
— Ага. Кто это вам сказал, что принимаются в колхоз только мужики? Пишите заявление, мы вас примем, а он пусть катится ко всем чертям.
Марья отступила на шаг, прикрыла рот ладонью, округлив глаза. Наконец сообразила:
— Да чтоб у него брюховина присохла к горбовине. Я так и сделаю, а он нехай едет на свои юга…
"Пора кончать эту канитель" — думал Масленников, шагая к дому Авдея Кутепова.
Озорники
Злые языки утверждали, что выбился в люди Авдей Спиридонович Кутепов лишь благодаря многочисленной родне, преобладавшей среди населения хутора Волчанка, умаляя его личные качества. Но нимало были удивлены глубиной и парадоксальностью Авдеева мышления члены бюро районной партийной организации, утверждавшие его во главе правления колхоза имени Семёна Буденного.