Шрифт:
Самосознание роботов. Судьба человечества
Вирус интеллекта
Когда-то в незапамятные времена Евгений с Дёмой были неразлучные друзья. Они строили планы, рисовали картины будущего, уносились в мечтах к сияющим вершинам цивилизации.
Обычно они бродили по центру Петербурга, любуясь архитектурными ансамблями. Евгения больше всего привлекала Исаакиевская площадь. Когда идешь по ней, Исаакиевский собор словно наплывает на тебя, заслоняет все вокруг, порождая мысли о величии человеческого гения, а воображение воспламеняет
Дёму, правда, вечно заносило из светлых далей в дремучие дебри сумасбродных идей. Но это было безумно давно. С тех пор все изменилось. Евгений окончил экономический и прочно встал на реальную почву: спрос-предложение, инвестиции-прибыль, семья-расходы. Было не до сияющих вершин цивилизации, нужно было крутить педали, чтобы не грохнутся с велосипеда. Дёма стал микробиологом. Видимо, кое-какие из его бредовых идей были худо-бедно поняты прогрессивной общественностью, и он прибрел некоторую известность. Под словом «некоторую» обычно подразумевают, что он стал широко известным в узких кругах биологов. Иногда, просматривая по старой памяти научные журналы, Евгений натыкался на Дёмины статьи, но читать не читал. Думал, вот разберусь с текучкой, отправлю жену с детьми отдыхать заграницу, вздоху полной грудью, позвоню Дёме. Они с ним, как бывало, за бутылочкой коньячка вспомнят время золотое. Ну и поплачутся друг другу в жилетку. Мечты, мечты, где ваша сладость? Вне всяких сомнений, позвонить Евгений так и не собрался. Дёма неожиданно позвонил сам.
– Старик, есть дело, – сказал он без всяких предисловий.
– Когда ты так говоришь, это значит, что в твою башку втемяшилась очередная безумная идея.
– Дело очень серьезное.
– Что ты там узрел? Луна – творение пришельцев? Земля – живое существо? Человечеству грозит неминуемая гибель от …
– Давай без трёпа. Когда ты сможешь?
– На этой неделе никак, все расписано по минутам.
– Неделю я ждать не могу.
– Что значит «не могу»? Собрался копыта откинуть? – Евгений даже не подозревал, насколько он был близок к истине.
– Короче, когда?
– Давай завтра после восьми. Корпоратив после деловых встреч я, в конце концов, могу и пропустить. У тебя?
– Да.
А что, собственно, думал Евгений. Жене скажу, что на корпоративе, секретарше скажу, что неотложные личные дела (прошу не путать личные дела с семейными), любовнице … к счастью, любовницы у него нет. Отключу деловой телефон, и гори оно все огнем.
И вот они сидят на кухне у Дёмы, а ныне известного микробиолога Дементия Степанова. Стол, два стула, газовая плита и они вдвоём. На столе как всегда коньяк, лимон и хлеб, в этом смысле ничего не изменилось, да и сам Дёма не изменился, такой же худощавый, порывистый и быстрый.
Деловой телефон Евгений отключил, теперь его никто недостанет. Остался личный телефон, который знает только его жена, а она, умница, по пустякам его беспокоить не будет. Так что можно оторваться и ни о чем не думать.
– Ну, давай, излагай свое дело, – сказал Евгений после третьей рюмки.
Коньяк его уже достаточно расслабил, чтобы избежать шока от Дёминых откровений.
– Ты знаешь, что такое вирусы?
– В школе проходили.
– В школе проходили, – передразнил Дёма и затараторил, – вирусы это неклеточные
– Ты пригласил меня, чтобы популярные лекции мне читать?
– Без этого ты не поймешь.
– Короче, давай ближе к телу.
– Ладно. По заказу министерства сельского хозяйства я занимался защитой домашних животных от бактерий Clostridium Prazmowski, особо их интересовал подвид, от которого овцы мрут как мухи. Интересны и другие подвиды, которыми болеют люди. Заболевание иногда развивается быстро и в считанные часы приводит к летальному исходу. Военные заинтересовались. В походных условиях глазом не успеешь моргнуть, как солдатики начинают повально склеивать ласты. Нужен был устойчивый иммунитет. В общем, намечался широкий фронт работ. Мне пришла в голову идея синтезировать вирус-бактериофаг, который будет пожирать бактерии, не нанося ущерба животному или человеку. Синтез дело техническое, но вирус должен быть не патогенным и строго заточен под определенный вид бактерий. По сути, в этом нет ничего нового. Я уже сказал, что вирусы это облигатные паразиты?
– Сказал, – соврал Евгений, не моргнув глазом.
– Угу. Синтезированный вирус, читай паразит, должен находиться в клетках организма в латентном состоянии, а клетки должны нормально функционировать. Это хроническое заболевание, но вирус никак себя не проявляет. Организм становится носителем вируса, но только до появления бактерий. Тут вирус оживает, начинает размножаться, убивает бациллу и снова впадает в латентное состояние. Просто как азбука Морзе. Я понятно излагаю?
– Понятно. Только ты слишком долго запрягаешь.
– Потерпи. Мы работали с лабораторными мышами, домашним скотом и прочей живностью. Животных разбивали на две группы. Одну группу заражали вирусом. Контрольную не трогали. С виду ничего не происходило. Потом всех животных заражали скоротечным смертельным заболеванием. Контрольная группа умирала через несколько часов. В зараженной группе вирус срабатывал, как молот, и все животные ни в одном глазу, даже аппетита не теряли. Успех был фантастический.
– Ты будешь хвататься всеми своими фантастическими успехами или, наконец, …?
– Всё, всё. Перехожу к делу. Чтобы успешно бороться с непрерывно мутирующими бактериями, вирус тоже должен быстро мутировать, иначе он бесполезен. Понятно? – Евгений кивнул, – а мутирующий вирус меняет свои свойства. Может вселяться в разные клетки организма, начинать размножаться и т.д. и т.п. И тут я заметил, что подопытные животные под влиянием вируса изменяются. Они по-прежнему сохраняли иммунитет, и даже более того, одним своим присутствием лечили заболевших собратьев из контрольной группы. Представляешь?
– Ты это хотел мне рассказать?
– Не только. Дело в том, что мы постоянно заставляли подопытных животных бегать, прыгать, добывать пищу, решать посильные им головоломки, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Я стал замечать, что они запросто выполняют замысловатые тесты, а то и понимают человеческую речь. Однажды я сказал: «Куда это запропастился лабораторный журнал?» И, вдруг, овца, у которой по определению куриные мозги, сорвалась с места и притащила мне журнал, аккуратненько неся его в зубах.