Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир
Шрифт:
«Конечно есть, так как вы — не кремниевый компьютер, — говорит Бэйтсон. — Я дам вам намек. Предположим, к вашей двери приходит торговец с таким предложением: "У меня есть для вас красивый веер за пятьдесят баксов — это почти даром. Вы заплатите наличными или чеком?" Что бы вы стали делать?»
«Я бы захлопнул перед ним дверь!» Вы знаете ответ на этот вопрос. (Вы вспоминаете приятеля, чьей любимой игрой был вопрос «Что бы ты выбрал?» — я отрублю тебе руку, или я откушу тебе ухо. Ваши отношения очень быстро закончились.)
«Совершенно верно, — улыбается Бэйтсон. — Выход из бесконечной
Джентльмен представляется как Дж. Спенсер Браун. Он утверждает, что действительно может показать, как выйти из игры. Однако для того чтобы это понять, вы должны взглянуть на парадокс лжеца в форме математического уравнения:
х = — 1 /х.
Если вы подставляете в правую сторону решение +1, то уравнение дает — 1 ; вы подставляете -1, и уравнение дает + 1. Решение колеблется между +1 и —1, в точности подобно колебанию да/нет парадокса лжеца.
Да, вы можете это понять. «Но каков выход из этого безумного бесконечного колебания?»
Браун говорит вам, что в математике существует хорошо известное решение этой проблемы. Определим величину, именуемую i ,как —1. Отметим, что i 2 = — 1. Деление обеих сторон выражения i 2= — 1 на i дает
i= —1/i.
Это альтернативное определение i. Теперь попробуем подставить решение x = i в левую сторону уравнения
x = —1/x.
Теперь правая сторона дает —1/i, что по определению равно i — никакого противоречия нет. Таким образом i, которое называют мнимым числом, превосходит парадокс.
«Это поразительно». У вас захватывает дыхание. «Вы — гений».
«Чтобы играть в игру, нужны двое», — подмигивает Браун.
Ваше внимание привлекает нечто отдаленное: шатер с большой надписью «Гёдель, Эшер, Бах». Когда вы приближаетесь к шатру, вам на глаза попадается мужчина с веселым лицом, который призывно машет вам. «Меня зовут д-р Геб, — говорит он. — Я распространяю идею Дугласа Хофштадтера. Я полагаю, что вы прочитали его книгу "Гёдель, Эшер, Бах"».
«Да, — бормочете вы в некотором смущении, — но я не все в ней понял».
«Послушайте, на самом деле все очень просто, — снисходительно говорит посланец Хофштадтера. — Все, что вам нужно понимать, — это сложные иерархии».
«Сложное что?»
«Не что,а иерархии,друг мой. В простой иерархии нижележащий уровень обеспечивает вышележащий, а вышележащий никак не реагирует. В простой обратной связи вышележащий уровень реагирует, но вы все равно можете сказать, что есть что. В сложных иерархиях эти два уровня настолько перемешаны, что вы не можете определять разные логические уровни».
«Но это всего лишь ярлык». Вы равнодушно пожимаете плечами, все еще не решаясь принимать идею Хофштадтера.
«Вы не хотите думать.
«Я полагаю, что вы со своей мудростью объясните мне, что я упускаю», — говорите вы сухо.
«Эти системы — важнейшим примером которых является парадокс лжеца — носят автономный характер. Они говорят о самих себе. Сравните их с обычной фразой, например "у вас красное лицо". Обычная фраза отсылает к чему-то вне самой себя. Но сложная фраза парадокса лжеца относится к самой себе. Вот как вы попадаете в плен ее бесконечного обмана».
Вы неохотно признаете это, но это стоящая догадка.
«Иными словами, — продолжает посланец Хофштадтера, — мы имеем дело с самореферентными системами. Сложная иерархия — это способ достижения самоотнесения».
Вы сдаетесь: «Д-р Геб, это чрезвычайно интересно. У меня действительно имеется определенный интерес к тому, что касается самости, так что, пожалуйста, расскажите мне больше». Человека, распространяющего идеи Хофштадтера, нет нужды упрашивать.
«Самость возникает вследствие завесы — явного препятствия нашей попытке разгадывать систему логически. Именно отсутствие непрерывности — в парадоксе лжеца, это бесконечное колебание — не дает нам видеть через завесу».
«Я не уверен, что понимаю это».
Вместо того чтобы объяснять еще раз, сторонник Хофштадтера уговаривает вас посмотреть картину голландского художника М. К. Эшера. «В музее Эшера, вон в том шатре», — говорит он, ведя вас к нему. «Картина называется "Галерея гравюр". Она весьма странная, но точно соответствует сути нашего обсуждения».
Рис. 32. Картина Эшера «Галерея гравюр» — сложная иерархия. Белое пятно посередине показывает разрывность
Внутри шатра вы изучаете картину (рис. 32). На ней молодой человек в художественной галерее смотрит на картину, изображающую корабль, который стоит на якоре в гавани города. Но что это? В городе имеется художественная галерея, в которой молодой человек смотрит на корабль, стоящий на якоре...
Бог мой, это сложная иерархия, восклицаете вы. Пройдя через все эти строения города, картина возвращается к исходной точке, где она начинается, чтобы снова начать свое циклическое движение, таким образом продлевая внимание зрителя к себе.
Вы с восторгом поворачиваетесь к своему гиду.
«Вы понимаете суть». Ваш гид широко улыбается.
«Да, спасибо».
«Заметили ли вы белое пятно посреди картины?» — внезапно спрашивает д-р Геб. Вы признаетесь, что видели его, но не придали ему большого значения.
«Белое пятно, в котором имеется подпись Эшера, показывает, как ясно он понимал сложные иерархии. Понимаете, Эшер не мог, так сказать, свертывать картину обратно в нее саму, не нарушая общепринятые правила рисунка, так что в ней должна быть разрывность. Белое пятно напоминает наблюдателю о разрывности, присущей всем сложным иерархиям».