Самозванец

Брэдли Селеста

– Лорд Этеридж, вы отправляете своих служанок с поручениями?

– Конечно.

– И они всегда отправляются в сопровождении? Вы можете не кривя душой утверждать, черт возьми, что никогда не отправляли молодую горничную одну в город, даже не задумываясь об этом?

Далтону нечего было возразить.

Она помолчала, ожидая его ответа, потом продолжила:

– Если леди на улице грозит опасность, тогда она грозит любой женщине, будь она торговкой или принцессой. Как вы можете быть таким лицемерным!

Его самообладание подвело его.

– Вы

самая настырная женщина из всех, которых я когда-либо знал.

– Не знаю, почему я говорю вам такие вещи. Я никогда никому ничего подобного не говорила.

Да что с ним происходит? Далтон чувствовал себя на грани взрыва. Он постарался подавить свои эмоции.

– Что ж, следует отдать вам должное, вы необидчивы. Вы просто слишком эмоциональны и все принимаете слишком близко к сердцу.

– Я? – Удивление, прозвучавшее в ее голосе, едва не заставило его улыбнуться, несмотря на то что разговор был не из приятных. – Слишком эмоциональна? Принимаю слишком близко к сердцу? Вовсе нет. Я просто неприметная Клара Симпсон.

Это вызвало у Далтона взрыв грубоватого смеха.

– Моя дорогая миссис Клара Роза Торогуд Симпсон, неприметной вас никак не назовешь. Вы сумасбродны, безрассудны и скандальны, но никак не неприметны.

Клару привели в восторг эти слова.

– Подумать только, я… скандальна!

– Не забудьте про безрассудство. Мне придется очень внимательно присматривать за вами, пока мы со всем этим не разберемся. Вы вполне способны на рискованный поступок.

– Ни за что! Я очень осторожна. Это раньше я была неосторожна, вы знаете. Мне казалось, что никогда ничего не случится.

– Это первое, чему мы пытаемся научить наших новобранцев. Чувство неуязвимости представляет самую серьезную опасность для агента.

– У вас было такое чувство, когда вы начинали?

– Конечно, нет, – ответил он высокомерно. – Я чрезвычайно осторожен и предусмотрителен.

– Гм… Забавно слышать такое от человека еще более безрассудного, чем я.

– Что вы имеете в виду?

– Ярко-красные панталоны. – Она хихикнула. – Жилет горчичного цвета и зеленый фрак.

Клара не выдержала и расхохоталась. С противоположного сиденья доносились лишь беззвучное свистящее дыхание и пофыркивания.

Далтон поджал губы. Когда наконец она успокоилась, он прочистил горло.

– Я не привык быть предметом насмешек.

Она вздохнула с огромным удовлетворением.

– Знаю. Именно это и делает вас таким забавным.

Это уже слишком. И он решил сменить тему.

– Какой из ваших последних рисунков мог оскорбить кого-то из властных фигур?

Некоторое время она молчала. Казалось, он слышал, как крутятся колесики в ее умненькой головке.

– Ничего такого. К сожалению, большая часть моих рисунков вызывала только разговоры и пересуды. Любовницы, взятки, незаконные доходы и тому подобные вещи. Лишь изредка мне удавалось поймать кого-либо на серьезном преступлении.

– Как, например, Мозли.

– Да. И я очень горжусь тем, что сделал сэр Торогуд для этого сиротского приюта. Но это было несколько месяцев назад. Если бы за мной охотился Мозли, разве стал бы он так долго ждать?

– Указание разыскать вас поступило десять дней назад. Это могло быть последствием публикации любого из рисунков. Вам обязательно нужно было быть такой плодовитой?

– Конечно. Ведь сэр Торогуд самый издаваемый карикатурист в Лондоне, – произнесла она с гордостью. – Рисунки печатались через день.

– Вам не кажется странным, что вы говорите «сэр Торогуд», имея в виду себя?

– Не более странным, чем когда взрослый человек наденет треугольную шляпу и монокль, – парировала Клара.

– Не могли бы вы оставить в покое мой наряд? Я просто расстроил моего камердинера. Он гений, но очень обидчив.

Она вновь захихикала.

Он наклонился вперед и произнес угрожающим тоном:

– Даже не начинайте.

Послышался отчетливый вдох, за которым последовало молчание.

– Благодарю вас. – Далтон расправил свои на этот раз, к счастью, короткие и аккуратные манжеты. – А теперь расскажите подробно, что именно вдохновило вас на рисунки, напечатанные в течение последних двух недель.

Наконец коляска подъехала к дому. Это был роскошный, ухоженный особняк. Он удачно вписывался в ряд других особняков, коричневый камень придавал ему теплоту, и Клара испытала боль. Именно домашнего тепла ей и не хватало.

Дверь открыл вышколенный дворецкий в пурпурном халате и такого же цвета тапочках, тем не менее исполненный чувства собственного достоинства.

– Пирсон, мне необходимо срочно увидеть Саймона.

Дворецкий лишь невозмутимо кивнул:

– Слушаюсь, милорд. Вы позволите предложить вам прохладительные напитки?

Он сопровождал их в гостиную, когда на верхней части лестницы появился мужчина.

– Этеридж? В чем дело? – Завязывая пояс халата, он быстро спускался по ступенькам. – Что-то случилось в «клубе»?

Мужчина обладал привлекательной внешностью, однако черты его лица не были вылеплены так тщательно, как у Далтона. Его приветливая улыбка была естественной, голубые глаза завораживали.

Кларе показалось, что она его уже где-то видела.

– Саймон, это Клара Симпсон, – сказал Далтон. – Она провела ужасную ночь, и ей необходимо отдохнуть, так что ты уж извини за беспокойство.

– Далтон, не глупи, – донесся с лестницы женский голос.

Клара подняла голову.

– Агата? Агата Апплек…

– Рейнз, дорогая Клара. Леди Рейнз, если быть точной, но ты называй меня Агги.

Саймон обеспокоенно посмотрел на жену:

– Возвращайся в постель. Ты ищешь своей смерти.

– Ох, не поднимай шума, Саймон. Тебе это не идет.

Агата начала спускаться по лестнице, и Кларе вспомнилась эта старая история.

– Ах! – Она повернулась к Саймону. – Вы тот самый Рыцарь-трубочист! – Затем, осознав, что сказала лишнее, моргнула. – О Боже, какой невоспитанной, должно быть, я вам кажусь!