Самозванец
Шрифт:
Когда Китти начала обводить один довольно скандальный рисунок, который, в этом она была уверена, маменька отберет, как только увидит, она пожалела, что ей не пришло в голову попросить тетушку Клару нарисовать для нее портрет лорда Рирдона. Он был божествен с его благородным челом, совершенной линией подбородка и потрясающими губами.
Китти нахмурилась, глядя на листок бумаги перед собой. Обведенное ею лицо на рисунке выглядело очень похожим на лицо лорда Рирдона. Гм… Если чуть-чуть подправить здесь, а тут слегка удлинить… Точно!
Любовницы – это для тех богатых мужчин, у которых нет жен и есть высокий титул, делающий их такими значительными, что они могут пренебречь мнением окружающих, и…
Именно для таких людей, как его светлость. Губа у Китти задрожала, когда она посмотрела на рисунок ее лорда Рирдона – похотливого, безнравственного, ужасного бабника!
Ее глаза наполнились слезами. Этот негодяй ее обманул. Ему это даром не пройдет! Ему не поможет то, что он прячет свое лицо за жирным задом этой девицы, когда с ним будет разбираться Беатрис Трапп. Маменька знает всех, кто имеет хоть какой-нибудь вес. Она все поставит на свои места!
– Ма-а-ма-а!
Далтон в оцепенении стоял в своем тайном кабинете, проклиная себя. Она исчезла. Ушла в ночь и в дождь. Он потерял сводившую его с ума, великолепную Клару. Не следовало покидать ее, пока он не убедится, что она в полной безопасности.
Далтон пристально смотрел на свой стол, где лежала одна промокшая тапочка, которую он нашел на полу этим утром. Он положил на нее руку. Его ладонь с вытянутыми пальцами была на добрый дюйм длиннее, чем эта изящная вещица из шелка.
Он потерял ее. Его пальцы медленно сжались в кулак, смяв тапочку в комок. Джеймс стоял, молча наблюдая за ним. Похищенный плащ, который вчера находился под их переплетенными телами, лежал измятый на подлокотнике кресла.
Клара.
Далтон знал, что должен сохранить самообладание, подавить бушующую в нем ярость. Он еще сильнее сцепил руки в тщетной надежде сомкнуть их на горле того, кто угрожал Кларе.
Джеймс кашлянул.
– Просто скажи мне, с чего начать, Далтон. Я готов помочь.
– Знай я, с чего начать, я уже начал бы, – прошептал Далтон.
Джеймс положил руку на плечо Далтону.
– Тогда давай подумаем. Она, должно быть, ушла сама. Кто мог знать, что она находится в «клубе»?
– Агата и Саймон. Мы с тобой. – Он был чертовски осторожен. – И еще тот, кто заглядывал в мои папки.
Он был чертовски глуп, не увидев прореху в их плане. Этот мерзавец игрок знал слишком много, и все это стало ему известно тогда же, когда и Далтону. Он подозревал, что утечка информации шла через Фиблса, а может быть, и Стаббса.
Ему ни разу не пришло в голову, что его тайный кабинет «засвечен» и пользоваться им рискованно. Джеймс нашел приказ на убийство в документах «клуба» в одной из комнат на нижнем этаже здания. Суть приказа была завуалирована обычным эвфемистическим образом: «Миссис Клара Симпсон должна быть удостоена величайшей почести», – другими словами – чести встретиться с ножом Керта в темной комнате. Более того, под приказом стояло имя Далтона и его собственноручная подпись.
Кто-то знал о нем все, и о «клубе», и, весьма вероятно, о Кларе. А теперь она ушла, сбежав от тех, кто мог обеспечить ее безопасность.
Ему не стоило так настаивать на ее отъезде. И уж тем более делать ей предложение! Черт побери, он не нужен ей со всеми его сложностями.
Далтон потер лицо.
– Если бы кто-нибудь на улице заметил что-либо подозрительное, я бы знал, похищена она или сбежала, или…
– Или изменница? – В голосе Джеймса звучал упрек – Далтон, этого я от тебя не ожидал!
Далтон верил Кларе. Да и как можно бы то не верить после этих бурных двадцати четырех часов?
– Главное – вернуть ее.
Но как? Он все еще не знал, от кого поступил приказ на ее убийство. Черт возьми, как он устал сражаться вслепую! Он чувствовал себя марионеткой, которая не видит собственных нитей. Не видит земли под ногами. Не видит неба над головой.
Кто же дергает за эти нити и почему?
Он разжал кулаки и потер затылок.
– Пока не узнаем, кто увел Клару, ничего нельзя предпринять.
И начинать не с чего.
Все шло хорошо, пока Клара не попыталась проникнуть в дом лорда Рирдона.
Ей удалось незаметно выбраться из «клуба», осторожно заглядывая за каждый угол, а затем следуя за молодым человеком, который, небрежно насвистывая, выносил мусор. В конце концов она оказалась в переулке, возможно, том же самом, которым она пробиралась накануне.
Она проделала немалый путь, чтобы добраться до фешенебельного района, где проживал лорд Рирдон, и все же было довольно рано. Она полагала, что Рирдон еще не вернулся с ужина у Коры Тигарден. Слуга, спешивший по своим делам, указал ей дом его светлости, и Клара вошла в задние служебные ворота, не вызвав никаких подозрений.
В особняке стояла тишина, свет горел только в нескольких комнатах. Дом был большой, примерно вдвое больше дома Траппов, и роскошный. Критически оценив ситуацию из своего укрытия позади загородки из ящиков, Клара оказалась в затруднении.
Она не могла выдать себя за одну из служанок Рирдона без содействия прислуги, на которое, как она понимала, ей не приходилось рассчитывать. И тем более не могла забраться на стену и попасть на чердак, как это делал Далтон. Окна гостиной, выходившие в сад, располагались довольно высоко, однако выбора у нее не было. Внимательно разглядывая их в сумраке, Клара увидела на одном окне более широкую темную полосу между двумя оконными рамами и решила начать с этого места.