Самозванец
Шрифт:
– И вы хотите, чтобы я это сделала? – Клара в изумлении уставилась на Ливерпула и Натаниеля.
– Последний рисунок, сэр Торогуд, – сказал Ливерпул. – Считайте это прощальным «ура!».
– С Уодзуэртом в качестве героя? А как же Натаниель?
– Натаниеля вы изобразите как последнего заговорщика.
От несправедливости услышанного у Клары перехватило дыхание. Она обратила взгляд к Натаниелю, но его побледневшее лицо оставалось непроницаемым.
– Это необходимо, Клара. «Рыцари Лилии» должны
– Но репутация Натаниеля будет уничтожена! Это его погубит!
Ливерпул кивнул:
– Рирдон знает свой долг.
Натаниель покачал головой:
– Любопытство публики в отношении Флер должно быть удовлетворено в соответствии с нашей версией изложения фактов. Кроме того, «Рыцари Лилии» должны быть обезоружены. Если эту группу выставить на посмешище, если каждый, кто ассоциируется с ней, будет пропущен через мельницу пересудов, «Рыцари Лилии» погибнут запоздалой смертью на публике. К сожалению, меня идентифицировали как третьего мужчину на рисунке с Флер. Некоторые уцепились за этот факт, в Лондоне с самого утра только и говорят об этом.
У Клары болезненно сжалось сердце.
– Ох, Натаниель, я погубила вас!
Ливерпул поднял брови.
– Совершенно верно. Возможно, это научит вас вести себя как положено молодым леди, и не совать нос куда не следует.
– Мои действия были бы совершенно неоправданными, если бы вы делали свою работу! – выпалила Клара.
– Клара! – Натаниель взял ее за руку и встал между ней и Ливерпулом. – Сейчас не время для дискуссии.
Она нехотя отвела взгляд.
– Он не думает о вас, Натаниель. Его ничто не волнует!
– Ошибаетесь, миссис Симпсон. – Тон Ливерпула был холодным и безучастным. – Меня волнует судьба Англии.
Клара распрямила плечи.
– Меня тоже, милорд.
Осторожно вошел Стаббс, неся бумагу и чернила. Клара села за стол, поставила на него свои рисовальные принадлежности.
– Если не возражаете, я бы хотела начать. – Она подняла глаза на обоих мужчин. У нее защемило сердце при виде напряженного лица Натаниеля и охватила злость при виде безразличия на лице Ливерпула. – Это займет не больше часа.
Всего час, чтобы разрушить человеческую жизнь. Какой властью она обладает!
Закончив, Клара вышла из кабинета, чтобы вручить рисунок Ливерпулу.
– Вот, пожалуйста, милорд. Мое предательство по отношению к лорду Рирдону завершено.
Губы Ливерпула тронула улыбка.
– Не воспринимайте это так трагически, мое дитя. Репутации появляются и исчезают. Рирдон восстановит свое доброе имя.
Он взял рисунок, развернул его и, посмотрев, одобрительно кивнул. Не сказав больше ни слова, Ливерпул дал ей понять, что разговор окончен, и повернулся к Далтону.
Клара обратилась к Натаниелю:
– Я хорошо усвоила этот урок. Никогда больше не буду рисовать политические карикатуры.
Натаниель взял ее за руку. Выглядел он ужасно.
– Что вы теперь намерены делать? – спросила Клара. Он пожал плечами:
– Жизнь продолжается. Ливерпул считает, что все это к лучшему. Ведь никому в голову не придет, что изменник является членом «Королевской четверки»?
Она смотрела на него с удивлением.
– Так это все-таки вы? А Далтон знает об этом?
– Знает, должен знать. Ведь я заступил на его место под прозвищем Кобра. Ливерпул вызвал меня домой в Англию, как только Далтон вышел из состава «четверки».
Клара улыбнулась:
– Ваш отец, должно быть, очень гордится вами.
Боль на мгновение омрачила лицо Натаниеля.
– Он не знает об этом и не должен знать. Он уже не тот, что был прежде, и Ливерпул опасается, что, рассказав ему об этом, он лишь скомпрометирует меня. – Пожав плечами, Натаниель вымученно улыбнулся: – Это не важно, отец никогда не был обо мне высокого мнения.
– О, Натаниель! – Клара не могла найти слов. – Я… Он поцеловал ей кончики пальцев и отпустил ее руку.
– Я на вас не в обиде. – С этими словами он вышел.
Ливерпул тоже собрался уходить. В последний момент он повернулся и бросил осуждающе-пренебрежительный взгляд на столпившихся «лжецов», потом посмотрел на Далтона.
– Кто бы мог подумать, что мальчик, которого я воспитал, опустится до того, что будет якшаться с такими недостойными людьми?
Далтон мрачно посмотрел на Ливерпула. Его крестный никогда не сможет этого понять.
– Я не такой, как вы. И никогда не буду таким. Но я все равно представляю для вас ценность, так же как и они. Надеюсь, в дальнейшем мне удастся завоевать свое место среди них. Мне еще предстоит заслужить имя «лжец».
Ливерпул презрительно фыркнул:
– Зачем? Мне этого никогда не понять. Но если нравится, развлекайся и дальше. Отправляйся в ад своим собственным путем.
– Благодарю вас, милорд, так я и сделаю.
Ливерпул повернулся к Кларе и посмотрел на нее прищурившись.
– Полагаю, вы рассчитываете на некоторое вознаграждение за ваше содействие в развенчании «Рыцарей Лилии».
Клара заморгала.
– Такое мне и в голову не приходило…
Премьер-министр жестом велел ей замолчать.
– Так вот, знайте, я не потерплю вымогательства. Вы получите не больше, чем получил бы любой рядовой гражданин из сундуков Короны.
– Но…
– Вы собираетесь со мной спорить, дитя?
Она сдалась.
– Нет, милорд.
– Я буду наблюдать за вами.