Самурай
Шрифт:
— Не утешай меня. Тактика от противника не зависит, с солдатами Джела я бы обошёлся так же.
— Что ты будешь с этим делать?
— Не скажу.
— Почему?
— Ну когда-то давно я прочитал один умный роман кстати, продолжение другого, довольно дурацкого. В нем одна королева стала любовницей своего первого министра, а предыдущему первому министру она отказала. Так она там думает: «Я отказала человеку, который никогда не говорил „я сделаю“, он всегда говорил „я сделал“». Следующий уже таким не был.
— Понятно. И кто же твой новый идеал?
— У меня вообще нет идеалов.
— Ну да, как же. После встречи с синьором Мигелем ты по нескольку дней улыбаешься почти как он.
— Э-ээ, не замечал. Что, вправду? А в остальное время как?
— Обворожительно, — мечтательно проворковала Лариса — Набиваешься на комплименты? — полувопросительно добавила она.
— Не-е, это случайно получилось, — краснея от удовольствия и обворожительно улыбаясь, ответил я. — А синьор Мигель тоже не бросается обещаниями, я, во всяком случае, ни разу не слышал.
— Ладно, но ты моришь голодом мое любопытство.
— Ужасно. Пойдём, я напою тебя кофе и накормлю мороженым, или просто поужинаем? — предложил я.
— И то и другое.
Домой я вернулся на такси, довольно поздно. Я и раньше так возвращался, и сегодня проф меня отпустил бы, стоило только попросить. А делать так, как сделал я, — это нарушение какого-то своеобразного этикета, но проф на нём настаивает. Поэтому я явился доложить о своем прибытии. Мне, конечно, не влетит — не настолько сёрьезно, но нотация светит.
В кабинете профа, забившись в кресло в дальнем углу сидел Виктор. Что он тут делает?
— Вот, — наставительно произнес проф, — вернулся твой герой, у которого так болит голова, что он спит, как медведь в берлоге.
— Чего? — глупо спросил я, забыв поздороваться. Виктор покраснел и опустил голову, проф смотрел на него с насмешкой. Тут до меня дошло: этот несчастный решил меня прикрыть! Глупое вранье, конечно, я же предупредил профессора, что уезжаю, но это не главное. Я был растроган.
— Только не вздумай срочно сочинять, что это ты во всем виноват, — велел мне проф.
— Боюсь, в данном случае это даже мне не под силу, — ответил я.
— И что мне с вами делать? — спросил проф.
— Отпустить спать — как медведей в берлогу, — предложил я.
Странно он себя ведёт, не собирается же он ругать нас вместе!
— Ладно, — согласился проф. — Виктор, больше никогда не пытайся меня обмануть, понятно? Последствия будут самые тяжелые. Давай, топай.
Виктор ушёл. Проф посмотрел на меня испытующе:
— Получается, что неделю назад ты меня плохо понял?
Десять тысяч летучих котов! Это называется цунг-цванг [17] . Что бы ни решил проф, это будет неправильно, нарушение правил игры. Точнее, правила игры он нарушил неделю назад: каким бы замечательным лётчиком и программистом я ни был, как бы он ни был рад, что я остался жив, ему не следовало прощать мне тот полёт на «Феррари». Но если бы я хоть месяц все время спрашивал разрешения, прежде чем куда-нибудь уехать, это не имело бы значения. Опять я во всем виноват.
17
Шахматный термин, означает такую позицию, которую испортит любой ход. Аналогия в данном случае не вполне точная, но Энрик не в том состоянии, чтобы это заметить.
— Сейчас ты, кажется, меня понял, — сказал проф помягче. — Ладно, как ты говоришь в таких случаях проехали. Если ты не будешь специально нарываться' чтобы успокоить свою чуткую совесть.
— Не буду, — пробормотал я.
— Иди, медведь, в свою берлогу, — усмехнулся проф. Виктор ждал меня в столовой, в темноте. Я тихо вошел и включил свет, он зажмурился.
— Я тебя не услышал, — признался он, — а ведь специально дожидался.
— Я так и понял. Тебе ещё несколько лет надо заниматься, чтобы услышать меня и чтобы я не услышал тебя. Дышишь ты как Винни-Пух, медведь в берлоге.
— Это всё было так глупо, — всхлипнул он.
— Не бери в голову, — утешил его я, — зато профессор теперь держит тебя за человека. Только не нарывайся.
— А-а, понятно.
— Я серьёзно говорю. Любопытство сгубило кошку. Я подал ему руку, он её пожал, хлипкая у него ладонь…
Пока хлипкая.
— Спокойной ночи.
Глава 23
В воскресенье Алекс появился с огромным синяком под глазом. Лео присвистнул:
— Красавчик! С мараканом подрался? Алекс покраснел и покачал головой.
— Колись, — велел я.
— Он был один, — пояснил Алекс. Потом широко улыбнулся и добавил:
— А Джесси как даст ему по физиономии, он и понял, что ему ничего не светит.
— Ну чтобы это узнать, стоит и с фонарем походить, — заметил я.
— Угу, но он теперь в нашем классе учится, здоровый такой, как медведь, и подраться не дурак.
— Поспаррингуй с Марио, тогда тебе этот медведь большим не покажется, — предложил я.
— Я и собирался его попросить.
— А вы не пойдете ему мстить? — удивленно спросил Виктор.
— За что? — изумился я.
— Ну… — С точки зрения Виктора, это было очевидно.
— Ну и порядочки у вас на Новой Сицилии, — осуждающе проговорил Лео.
— Это у вас порядочки, — храбро огрызнулся Виктор.
— А что? — не понял Алекс. — Вот если бы он был на пару лет постарше, тогда да, он был бы сильно не прав.
— Понятно, — озадаченно сказал представитель чуждой нам цивилизации.
— Давайте работать, — предложил я и представил вниманию публики два доклада лейтенанта Верреса. Написание их не отняло у него много времени.