Самые близкие
Шрифт:
«Предложение?.. Точно!» — осеняет меня.
— Папа, ты гений!
— Что? — Он непонимающе щурит глаза, глядя в мое лицо.
— Ничего. — Крепко его обнимаю. — Договаривайся со своими людьми из кибербезопасности. Андрей сто процентов согласится сменить фамилию.
— Ты уверена, Яна? — скептически хмыкает отец.
— Абсолютно!
38 глава
Последний раз я была в студии больше полугода назад. В гримерке и залах почти ничего не изменилось,
Осмотрев помещения, с ностальгией наблюдаю за работой других. Я очень соскучилась по съемкам, но пока не представляю, когда к ним вернусь.
— Яна, привет! — восторженно вскрикивает Нурлана, когда, заметив меня, бросается на шею. Крепко обнимает. — Как же я рада тебя видеть! Даже не верится, что ты теперь мама.
— Спасибо. — Обнимаю ее в ответ.
— Пойдем в гримерку. — Нурлана за руку тянет за собой, в наш укромный уголок. — У меня столько новостей! Да и у тебя тоже. Я в курсе, что не все гладко с твоей девочкой, но она поправится, вот увидишь. Моя сестра родилась семимесячной, и с ней все в порядке, — продолжает без запинки.
Я поэтому и оттягивала поездку в студию. Не хочу разговаривать о Бусинке с другими людьми. Но всю жизнь прятаться не будешь.
— Спасибо, — натянуто улыбаюсь и перевожу тему: — Как у вас тут дела?
У меня мало времени. Нужно забрать кое-какие вещи и заодно встретиться с директором студии. На все про все два часа. Без понятия, зачем меня вызвали, но, похоже, дело очень важное.
— Всё супер. Как всегда много работы. Я почти перестала бывать дома. Ты планируешь вернуться? — интересуется Нурлана.
— Планирую, но не знаю когда, — отвечаю честно. — Сейчас не до работы и занятий, я взяла академ.
Нурлана понимающе кивает и приобнимает меня за плечи.
— Все будет хорошо. Кстати! — восклицает она. — Помнишь Аню Краснову?
Приходится напрячь мозги и память. Через мой объектив много моделей прошло.
— Та самая, которую поклонник богатый с ОМОНом искал, — подсказывает Нурлана.
— А вот это уже теплее. Такое точно не забудешь. — Сажусь в кресло и с любопытством смотрю на Нурлану.
— Аня недавно снова объявилась. Заказала у нас свадебную фотосессию с этим человеком, представляешь? Про тебя спрашивала, сказала директору, что хочет в фотографы только тебя. Возможно, об этом и пойдет сейчас речь. Все-таки сын Беглова женится, будет грандиозное событие. Кто от такого откажется? Это же в будущем и хорошие отзывы.
Предложение, конечно, заманчивое. Обожаю снимать невест. Но эта съемка отнимет у меня целый день... В принципе, мама могла бы подстраховать...
— Постой, с тем самым? — переспрашиваю, вспомнив, как переживала Аня в отделении полиции.
— Да. Мы, конечно, удивились. Сложно забыть, как она рыдала и не хотела к нему возвращаться.
Я киваю.
— А теперь
Потом замучает своей любовью бедняжку, судя по тому, как она была напугана и несчастна. Хотя я тоже много плакала по Андрею. Разные бывают ситуации в жизни, не стоит делать поспешные выводы.
Стучу ноготками по столешнице, сидя перед зеркалом и разглядывая наши отражения с Нурланой.
— А где то красное платье?
— Твое любимое?
— Угу. Оно еще живое?
— Живое, — загадочно улыбается Нурлана. — А что? Опять что-то интересное и провокационное задумала? Как визажист, сразу скажу, что за любой твой кипиш.
— Пятьдесят на пятьдесят про задумала. А вообще, ты это видела? — Снимаю кардиган и тычу пальцем в свое декольте. — Надо запечатлеть грудь с разных ракурсов. У меня никогда не было таких пышных форм.
— Выглядит очень эффектно, — соглашается Нурлана. — Так ты посниматься хочешь?
— Если есть время, то по-быстрому можно было бы кое-что организовать, я потом сама обработаю материал, как мне надо.
— Час свободный есть. Давай попробуем что-нибудь сообразить.
— Супер! — Я чуть ли не подпрыгиваю от радости. — Только к главному схожу.
В кабинете директора надолго не задерживаюсь. Мне действительно предлагают поснимать свадьбу Беглова. Это личная просьба невесты. С одной стороны, люблю такие мероприятия, но с другой... Провести весь день вдали от дочери будет для меня испытанием. Обещаю подумать до завтра и возвращаюсь в гримерку.
— Ну что? Согласилась? — оживляется Нурлана при виде меня.
— Почти. Нужно с мамой обсудить. Одну я дочь не оставляю.
Завтра Бусинку переводят в блок интенсивной терапии. Как только Алина будет готова, ей сделают операцию. Когда я думаю об этом, чувствую мандраж.
— У тебя руки трясутся, — замечает Нурлана. — От предложения главного?
На самом деле, от мыслей о дочери, но, чтобы не развивать эту тему, киваю.
Через полчаса мы идем в студию и делаем серию кадров. Снимать я люблю больше, чем сниматься. А после долгого перерыва и вовсе ощущаю себя деревянной.
— Да ладно, всё отлично, — подбадривает Нурлана, глядя на снимки. — Этот мне очень нравится. И этот тоже. Вот тут, где с вырезом, вообще пушка.
Переснимаю последнее фото на камеру телефона и отправляю Андрею.
Сейчас мы общаемся только онлайн. Сколько это продлится, не знаю. Я больше недели в таком формате живу и медленно схожу с ума от тоски.
Андрею нельзя было выезжать из страны, пока он находился под следствием. Его и выпустить не должны были, однако он нашел обходные, не совсем законные пути и примчался к нам с Бусинкой. Теперь для Ковалёва все стало в разы печальнее.