Самый лучший комсомолец. Том пятый
Шрифт:
В личном деле одни благодарности за безупречную службу.
— За карты можно отправлять обратно на Колыму, — предложил я. — Капиталисты любят визжать о том, как кровавый СССР строил промышленность на костях несчастных зэков. Они, разумеется, врут, но нам большая смертность не нужна. Понимаю, что за всеми не уследишь, но это не повод не стараться — часть этих зэков после отсидки начнет новую, честную жизнь.
— Придется расширить штат конвоиров, — предупредил Игорь Алексеевич.
— Сергей Степанович, — повернулся я к ответственному за бухгалтерское направление
— Это не «помощь», а мои прямые обязанности, — улыбнулся он и сделал пометку в блокноте.
— Теперь — к сюрпризам, которые нам способна преподнести матушка-природа, — перешел я к следующему пункту. — Тимофей Васильевич, у ваших сотрудников есть всё необходимое? — обратился к МЧСнику, сорокалетнему мужику, всю жизнь проработавшему пожарным и успешно построившему карьеру.
На левой щеке — здоровенный ожог, которым он расплатился за спасенного из горящего дома младенца.
— Изоляции и катаклизмов не допустим, — кивнул он. — Техника — отличная, личный состав — ей под стать. Планы действий на случай чрезвычайных ситуаций разработаны, но летом могут возникнуть лесные пожары — требуется хотя бы пара специальных вертолетов и создание засечной черты по весне.
— Пожаров нам не нужно, — кивнул я. — Составьте, пожалуйста, запрос.
— Уже, — порадовал он предусмотрительностью и достал из портфеля папочку.
Виталина забрала ее себе.
— Еще было бы замечательно укрепить береговую линию — Амур склонен к разливам, — добавил он.
— Портовая инфраструктура создавалась с учетом этого, — заверила директор порта Светлана Ивановна, приятной внешности сорокалетняя, крашенная хной, дама.
Муж у нее тоже в порту трудится, грузчиком, и зарплата у него выше, чем у нее — такая вот нынче страна.
— Третьей очередью у нас идет обустройство набережной, — напомнил я. — А кроме порта на берегу считай ничего пока и нет — один разлив мы переживем. Переживем? — на всякий случай запросил подтверждения у старших товарищей.
Я че, один за потенциальное наводнение должен отвечать?
— Предлагаю обратиться к Хабаровским специалистам, — Тимофей Васильевич тоже не хотел нести ответственность.
Не осуждаю.
— Выношу предложение Тимофея Васильевича на голосование, — подсуетился товарищ горком.
Приняли единогласно.
— Теперь — проблема шпионажа, — огласил я и обратился к Олиному отцу. — Юрий Алексеевич, извините за немного оскорбительный вопрос, но у вас все под контролем?
— Служба несется, — заверил он. — Как и рекомендовалось — активно работаем с корейскими товарищами, они умеют слушать и наблюдать.
Корейцы удобные — привыкли стучать на всё подряд.
— Далее — Красная армия, — повернулся к Виталию Андреевичу Сучкову, поставленному рулить нашей воинской частью полковнику. — Можем ли мы чем-то вам помочь?
— У нашей части есть все, но личный состав просил передать приглашение в гости, — с улыбкой ответил он.
— Обязательно приедем, с Олей, — одобрил я. — Скажем — в эту субботу. Подходит?
—
— Мне докладывали, что у нас появилось первое уголовное дело, — вновь переключился я на МВДшника. — Поделитесь подробностями, Игорь Алексеевич?
— Да обрез нашли, — пожал он плечами. — Три года общего, даже говорить не о чем — обыкновенная мелочь.
— На этом у меня всё, товарищи, — закруглился я. — Переходим к докладам, вопросам и предложениям.
Совещание-знакомство закончилось аж к полуночи — город с нуля в образцово-показательный превращать это вам не фунт изюма. Но такие проблемы нам нужны — от них за спиной вырастают крылья, а душа наполняется мотивацией делать больше и лучше. Во благо Родины!
* * *
— Белый снег, лети не думай обо мне-е-е… — тихонько напевал я под гитару, сидя у окошка и глядя на освещенную фонарями, заметаемую метелью площадь. [
Если повернуть взгляд левее, будет видно, как оснащенный отвалом ЗиЛ с оранжевой мигалкой чистит дорогу. Нам тут заторов не надо — чистят утром, как сейчас, и вечером.
Закончив, улыбнулся довольно зажмурившейся, лежащей под одеялом Виталине:
— Что там?
Она вынула градусник и ответила:
— 38.3.
— Заболела моя девочка, — умилился я. — Теперь я буду трогательно о тебе заботиться.
— Вот еще! — фыркнула она. — Я, в отличие от некоторых, взрослая…
Вилка оглушительно чихнула и продолжила:
— А тебе нужно работать.
— И ведь нужно, — вздохнул я, прислонил гитару к шкафу и поднялся с табуретки.
Наклонившись над Виталиной, поцеловал ее в лоб…
— Иди уже, заразишься!
… открыл шкаф и надел поверх трусов и майки подштанники, штаны с начесом, рубаху и свитер с вышитыми на нем оленями. Сходив в коридор, отзвонился охране, предупредив, что сейчас выйду.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещал я.
Врача вызвали сразу по пробуждении, так что скоро придет.
— Не переживай ты, обычная простуда, — успокоила она меня. — И даже не думай о том, чтобы прислать мне сиделку!
В нашем городе хватает дам в погонах, которых можно на такое важное дело подрядить. Но, если девушка так хочет, пусть будет. Да и в самом деле ничего страшного не произошло — у Вилочки крепкое здоровье, и простуда ей не страшна, просто посидит дома дня три, таблетки попьет.
В прихожей сунул ноги в калошные валенки — просто идеальная обувь для нашей погоды! — надел пальто и «лыжную» шапочку, крикнул:
— До вечера!
— До вечера! — отозвалась Вилочка, и, судя по звукам, включила телевизор.
Закрыв за собой дверь, позвонил в дверь напротив, тут дядя Семен живет. Он открыл почти сразу, уже почти одетый — только пальто с шапкой и ботинки (им галошные валенки по совершенно непонятным для меня причинам носить нельзя) надеть осталось.
— Моя секретарша заболела, а у меня прав нету, — поделился я с ним печалью. — Я бы пешком, но там метель и холодно, а вам все равно за нами ехать.