Самый лучший комсомолец. Том пятый
Шрифт:
— Хлопок-сырец нельзя хранить в открытых складах или мешках, — продолжил товарищ Чайников. — В этом случае в хлопок попадает пыль и происходит загрязнение. Кроме того, хранящийся таким способом хлопок впитывает влагу, и его качество падает.
— Часто здесь правила хранения нарушают? — спросил я.
— Почти никогда, — покачал он головой. — Еще на этапе развертывания хлопковых полей государство озаботилось строительством инфраструктуры. Проверки проводятся регулярно, и, если местные будут бить себя кулаком в грудь, ссылаясь на нехватку складских помещений —
— Учтем, — кивнул я.
Миновав дивной красоты минарет, мы пересекли типовой Советский жилой район, полюбовавшись кооперативными вывесками, и подъехали к складу. Сидящий в будке у ворот охранник сильно удивился и начал куда-то звонить. Так даже удобнее — фигуранты сами приедут.
Выбрались из кабин, подождали пока из тентованных кузовов выпрыгнут солдатики, и мы с товарищем ученым (для солидности) и тройкой «дядей» подошли к положившему трубку стражу в виде смуглого мужика средних лет.
— Здравствуйте, товарищ! — поприветствовал я его.
Он выбрался из будки и широко улыбнулся, поприветствовав нас с едва уловимым акцентом:
— Здравствуй, Сергей! Здравствуйте, товарищи военные! Сейчас придет уважаемый директор. Открыть ворота?
— Спасибо, мы пешком пройдемся, — покачал я головой.
Тем временем товарищи военные рассасывались вдоль периметра склада с целью пресечь возможные побеги.
Он открыл для нас калитку, и мы прошли внутрь, полюбовавшись расположенными на территории здоровенными складами — из одного такого как раз выезжал состав на четыре вагона, по рельсам направившись к противоположному от нашего, «железнодорожному» выезду.
Из здания администрации вывалились двое — пожилой узбек и славянской внешности упитанный дяденька средних лет. Оба в пиджаках и кожаных куртках. Дружба народов во плоти!
— Старший лейтенант Васильев, — представился сначала славянин, не забыв предъявить красную корочку. — Первый отдел.
Спокойный какой. Дядя Федя в ответ предъявил корочку свою — оно, конечно, «служба безопасности», но числятся они все в КГБ. Директор немножко сбледнул, но нашел в себе силы улыбнуться и представиться:
— Халилов, Ёкуб Юсуфович, директор базы. Чем я могу вам помочь, товарищи? У меня внук очень твои песни любит, Сергей, — подстраховался, сделав мне приятно.
— Здравствуйте, Ёкуб Юсуфович, здравствуйте товарищ старший лейтенант, — вежливо поздоровался я в ответ. — Мы к вам по поводу недавней партии хлопка для города Хрущевска.
— Много куда отгружаем, — виновато развел руками директор. — Нужно накладные посмотреть. А что с ней?
— Отгружалось со склада номер четыре, — указал я в направлении нужного здания. — Ответственный — Орипов Умид Каримович.
— Умид Каримович со вчерашнего дня на больничном, — горько вздохнул Ёкуб Юсуфович. — Под дождем много работал. А чего это состав остановили? — спросил он, заметив, что вагоны так и не покинули территорию базы, наполовину застряв в воротах.
— Пойдемте разберемся! — бодро предложил я, и мы протопали добрых полкилометра
По пути, естественно, директор не постеснялся рассказать, какая тут у них образцово-показательная и ежегодно награждаемая база.
У поезда обнаружились капитан Ерохин и машинист с сопровождавшим поезд торговиком, оба этнически местные — они трясли бумагами и ссылались на спешку, требуя их пропустить. Дядя Федя заткнул их ксивой и спросил:
— Присутствуют ли в составе посторонние?
Машинист взвесил «за» и «против», покосился на директора и старшего лейтенанта, подвигал на меня кустистыми бровями и сделал правильный выбор:
— Есть. Второй вагон.
— Как есть?! — взревел директор. — Тебе на инструкции плевать? Там же написано…
— А оно мне надо — твоего племянника выгораживать? — спросил тот и обратился к дяде Феде. — Мне в Узбекистане этот, — кивнул на Ёкуба Юсуфовича. — Жить не даст.
— Перевезем вас и ваших родственников, — пообещал я. — Сознательным гражданам у нас почет и хвала.
Тем временем дяди Витя и Петя сорвали печать.
— А ты чего молчишь? — рявкнул директор на старшего лейтенанта.
— Товарищи, я к этому отношения не имею, — попытался тот сманеврировать. — У нас образцово-показательная база, двести человек работников, и я не могу за всеми уследить.
— Мы к вам на квартиру съездим, посмотрим на условия, — пообещал я. — Если живете по средствам, значит так оно и есть.
Мужик побледнел. Ясно.
Створку вагона сдвинули, увидев мешки с хлопком.
— Выходите, гражданин Орипов, — попросил я.
Нет ответа.
— Да нет никого — врет он! — указав на машиниста, предпринял последнюю попытку директор.
— Обидно, — признался я. — Вы же нас за полнейших долбо*бов держите, гражданин Халилов.
— Выходи, придурок! — рявкнул дядя Петя. — Найду — хуже будет!
Нет ответа.
— Степанов, Юрьев, отыскать, — скомандовал капитан Ерохин подручным.
— Есть! — синхронно ответили солдатики и полезли в вагон.
Через пару минут спрятавшийся под мешками узбек лет двадцати пяти, отдаленно похожий на директора, в запылившемся костюме, был найден.
— Ну вот, а говорите — нету никого, — улыбнулся я директору.
— Ах ты, шакал! — сориентировался тот, отвесил племянничку подзатыльник. — Ты же на больничном, чего тут делаешь?!
— Ржака! — оценил я сверхманевренность. — Дядь Петь, можете, пожалуйста, сопроводить состав до места назначения и помочь товарищу машинисту с семьей переехать и трудоустроиться?
— Поехали, — велел тот машинисту и закрыл вагон.
— А пломба? — вякнул сопровождающий.
— А пломба вам, товарищ, уже не нужна, — вздохнул я. — Потому что вы, извините, молчали и не помогали следствию. Получается — соучастник. Не волнуйтесь, на посадку вам тут не хватит, но с условным сроком в торговой сфере работать не получится. Отдайте бумаге товарищу полковнику — хлопок-то довезти кто-то должен. Товарищи военные, погрузите, пожалуйста, товарища торговика к себе.