Самый лучший пионер. Том 2
Шрифт:
– Боюсь, я уже староват, – попытался слиться Андропов.
– Для пожилых и разработано! – покачал я головой. – С возрастом мозг начинает функционировать немного иначе, поэтому нужно выстраивать процесс обучения по-другому, не как для всех. Давай я тебе покажу, и, если за эти три дня ты выучишь меньше сотни слов, больше я к этой теме никогда не вернусь.
– Что ж, – деда Юра снял очки и посмотрел на меня нормальным, «человеческим» взглядом, отчего мне стало приятно. Хренов манипулятор! – Давай попробуем.
Глава 5
–
Повариха накрыла нам стол и оставила наедине. Выбор блюд – специфический, хлеб – черный, еда почти не соленая – солонка на столе присутствует, поэтому не стесняюсь пользоваться – немного курочки, которую дед почти не ел, зато много овощей и огромная тарелка клюквы. Основное блюдо – постненькие, но вкусные кислые щи.
– В телевизоре у нас все толще и суровее! – улыбнулся он и смачно зажевал клюковки.
– Мне тоже кислое нравится! – загрузил я в рот клюквы поменьше и сморщился. – Но не настолько радикальное! – проглотив, сочувственно спросил. – А у тебя почки болят или диабет?
Даже не притворяюсь – это же мой дедушка, и мне грустно оттого, что у него что-то болит.
– Я в речном учился, на практике с палубы в воду упал, – поделился он грустным воспоминанием. – В октябре дело было, вот с тех пор почечный диабет. Но ты не переживай, я еще хоть куда! – совсем по-родственному приосанился и подмигнул.
Принял правила игры, получается.
– А еще что-нибудь болит? – поинтересовался я и на всякий случай пояснил. – Просто родня же, и, если я в воду падать не буду, с почками у меня проблем не будет. Глаза – мамины, так что тоже не грозит. Но вот остальное могу и от тебя унаследовать, верно? Так что рассказывай, на что внимание обращать, а что и так нормально сохранится.
– Ты уверен, что с таким любопытством до старости доживешь? – подколол меня дед с суровой миной.
– И вправду чувство юмора есть! – хохотнул я, и дед улыбкой дал понять, что шутка принята правильно. – Сильно пугаются верноподданические холуи?
– До конфузов пару раз доходило, – похвастался Андропов.
– Не переводи тему-то! – попросил я. – Спина болит?
– Я всю жизнь на сидячей работе, что от этого бывает – можешь в своих справочниках посмотреть, – раздраженно поморщился он.
Оживает мимика-то, но это не потому, что он ко мне любовью проникся, а чтобы имитировать нормальное общение. Или это тоже паранойя, и он реально "оттаивает"?
– Про Надю Рушеву рассказывали, значит? – спросил я, среагировав на «мои справочники».
– Повезло тебе, – вздохнул дед.
– В гробу я такое везение видал, – поморщился я. – Но, раз никто мне ничего не говорит, значит ее лечат. Лечат?
– Прооперировали, – кивнул Андропов. – Завтра позвонит тебе прямо сюда, – указал ложкой в направлении
– Вот и замечательно! – искренно порадовался я за Надю, отложил себе клюквы в пустую тарелку и щедро посыпал сахаром. – А зубы у тебя как?
– Мои зубы – государственная тайна! – надул щеки дед.
– Серьезно?! – удивился я.
– Шучу! – пояснил дед и продемонстрировал полный рот коронок.
– Все очень плохо, – вздохнул я, покосился на клюкву в сахаре и пожал плечами. – С генетикой все равно не поспоришь! – и решительно принялся за дело. – Вот, кстати, почему из-за вонючего Гитлера у нас так плохо с генетикой? С животными и растениями отлично работает, а вот к людям применять не принято.
– Это – не моя специальность, – отмазался дед.
– Понимаю, – вздохнул я. – Мир все время усложняется и ускоряется, поэтому нужно как можно больше узких специалистов. Хорошо, что в школе нам дают полный вертикальный срез всех достижений человечества, и можно выбрать что тебе по душе!
– Нравится в школе-то? – задал Андропов НАСТОЯЩИЙ ДЕДОВСКИЙ ВОПРОС.
– Нравится! – чистосердечно признался я. – Ребята хорошие, педагоги не вредные, а еще – очень приятно приносить маме полный дневник пятерок!
– Говорят, что экстерном ты мог бы уже в институт поступить, – проявил информированность дед.
– Говорят в Москве кур доят, – отшутился я.
Андропов фыркнул, я пояснил:
– Зачем оно мне? С ровесниками хорошо, психологически комфортно, а вот с ребятами постарше будет трудно – либо лебезить перед маленьким гением станут, либо наоборот – гадить по мелочи, чтобы не зазнавался. Не хочу. Мои соученики меня искренне любят, а я стараюсь отвечать им тем же, – закончил речь довольной лыбой.
– Ну учись, раз нравится, – разрешил дед. – А что у тебя за «великие дела»?
– Об этом мы через полгодика поговорим, когда я на рабочие мощности выйду, – пообещал я.
– Договорились, – улыбнулся он.
Грустно вздохнув и закусив губы, я спросил:
– Екатерина Алексеевна сильно горюет?
– Очень, – мягко ответил Андропов. – В ее-то годы одной остаться – такого и врагу не пожелаешь.
– Не буду больше высшим государственным деятелям анекдоты рассказывать, они от этого умирают, – грустно добавил я.
– Ты же материалист, Сережа, – укоризненно заметил дед. – И твоей вины здесь нет. Несчастный случай.
– Это так, – подтвердил я и зябко поежился. – Но кровь замминистров с лица вытирать больше не хочу!
– Сочувствую, – вроде даже искренне вздохнул Андропов. – Не надо бы детям твоего возраста в такие передряги попадать.
– А ты в мои годы, полагаю, и не такое видел? – спросил я.
– Видел, – спокойно кивнул он. – Но говорить об этом не хочу, извини.
– Кто вообще о таком говорить захочет? – не стал я его осуждать. – А ты социопат?