Самый опасный человек Японии
Шрифт:
Обвинение было настолько неожиданным, что Кимитакэ подался назад, но не смог даже сдвинуться, упёршись в стену.
Пришлось искать другое решение.
– Мы ничего не делали, – произнёс Кимитакэ. – И ничего не знаем. Я думаю, ваш опыт должен вам подсказать.
– Мой опыт тут не поможет. Это первое такое дело за всю историю Гакусюина. Какой позор! Какой позор!
– Я думаю, будет лучше всё-таки спросить у них, за кем они ведут наблюдение, – вдруг вступил Юкио. – Вдруг это не мы! Вдруг они не могут их найти! Вдруг
– Я предупреждал адмирала, что добром эта затея со школой разведчиков не кончится! – произнёс заместитель директора. Но к полицейским всё же отправился.
– Что делать будем? – спросил Кимитакэ у приятеля.
– Есть вариант сбежать.
– У нас чемоданы тяжёлые.
– Есть вариант сбежать без чемоданов.
– Как же мы будем учиться без наших вещей?
– Если нас посадят в тюрьму, вещи у нас и вовсе будут только казённые.
– Но нас всё равно могут поймать и спросить, почему мы убегали от агентов полиции.
– Так и ответим: мы никуда не убегали, а просто ушли по своим делам. В то время, как агенты полиции настолько великолепно работали, что мы просто их не заметили. И я повторю мой вопрос, – Юкио поднялся, Кимитакэ тоже невольно встал, – с чего ты взял, что они пришли за нами?
Тем временем общение заместителя директора Гакусюина (пусть он был и по хозяйственной части) с незаметными людьми вошло в горячую фазу. Сначала агенты просто отмалчивались. Когда отмолчаться не получилось, начали отвечать – и лучше бы они этого не делали.
– ДА ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ, ОЛУХИ? – завопил заместитель директора.
– Пора! – шепнул Юкио и бросился почему-то к главному входу в общежитие. Кимитакэ последовал за ним.
В главном коридоре первого этажа было пусто. Юкио пролетел через него пулей, и его волосы вздымались, как оперение, и выскочил через пожарный выход. Кимитакэ выскочил следом, а зонтик его приятеля уже мелькал среди кустов возле второй калитки в школьной ограде. Кимитакэ поспешил за ним, изображая непринуждённый шаг и попутно прикидывая, как так вышло, что он оказался на самой границе, что отделяет решительность от преступления.
Самое главное: пенал с кистью и плиткой чернил остался при нём, во внутреннем кармане его школьной формы, вместе с заветным письмом.
Они оказались в глухом переулке, тоже подозрительно пустынном и тихом. Но Юкио тащил его куда-то дальше и дальше – поворотами, пролазами, какими-то чужими огородами. Про эти места в двух шагах от школы не знали даже самые непоседливые ученики, не говоря о заместителе директора по хозяйственной части – сколько бы лет они тут ни учились или работали.
Наконец послышался знакомый стук трамвайных колёс. Ещё поворот – и они оказались на знакомой остановке возле Гакусюина.
– Как самочувствие? – поинтересовался Юкио.
– Всё отлично, – Кимитакэ перевёл дыхание. – Только за багаж беспокоюсь.
–
– Если мы ни при чём, то почему не можем вернуться и забрать наши вещи?
– Потому что в этом совершенно нет необходимости, – очень спокойно отозвался Юкио. – Все эти чемоданы нам и так на вокзал доставят.
– Думаешь, мои одноклассники такие сознательные?
– Не думаю. Поэтому заказал доставку с грузчиками. Их, я думаю, в Гакусюин пропустят. Ну и гостиницу на нас двоих заказал, чтобы мы ждали отправления в комфорте. Не может же быть так, чтобы в столице не нашлось достаточно незаметной гостиницы.
Кимитакэ нахмурился, но решился на вопрос, только когда подкатил трамвай.
– Откуда у тебя деньги на всё это, Юкио-кун? Только не говори, что наследство удачно умерших родственников.
– Ну, мне платят.
– А кто платит – Тосэйха или Кодоха? Или ты доишь общество Зелёного Дракона?
– Можешь быть спокоен, Кими-кун. Стальная Хризантема существует на свои бюджеты.
– А чьи деньги в этом бюджете?
– Этого, Кими-кун, даже мне знать не положено.
Трамвай тренькнул и покатил прочь. Кими проводил его взглядом и подумал, что сейчас всё равно подъедет следующий и увезёт их в сумеречную неизвестность.
* * *
Никаких сомнений – это был центр города. Вокруг пёстрая толпа, вывески, дорогие магазины и никакого привкуса военного времени.
Кимитакэ, однако, не узнавал этих мест. Он помнил, что они проехали Гиндзу – а что потом? Похоже, он думал о чём-то другом – например, что их могут признать недостойными учиться в школе разведчиков.
Хотя, скорее всего, в школе сейчас такая неразбериха, что отыскать нужные бумаги практически невозможно. Канцелярию тоже наверняка проверяют. Не станут же они ради двух школьников добиваться особого указа императора.
Уворачиваясь от прохожих, Кимитакэ лихорадочно соображал, как можно будет оправдаться, если за них возьмутся всерьёз. И с удивлением понял, что обвинить их не в чем. Школьные правила не запрещали ученикам селиться в гостиницах или заказывать доставку багажа.
Тем временем Юкио внезапно свернул влево и нырнул за дверь, которая ничем на первый взгляд не отличалась от любой из соседних. Кимитакэ последовал за ним.
Они оказались перед просторной лестницей с блестящими бронзовыми перилами. Лестница и полы были выложены в шахматном порядке чёрными и белыми плитками и гулко отдавались при каждом шаге.
Поднялись на второй этаж и оказались перед большой раздвижной дверью. Перед дверью скучал долговязый швейцар.
Швейцары тогда были очень важны – они не пускали всякую шваль к чистой публике. А всякой швали в Токио военных лет было немало.