Самый завидный подонок
Шрифт:
— У меня тоже есть послание для Смакерса, — я кладу палец на договор и двигаю его обратно к ней. — Смакерс должен знать, что у нас есть частный следователь по этому делу. У Смакерса, должно быть, не будет хорошего корма, если ты окажешься в тюрьме.
Наконец, она выглядит испуганной.
Бретт налетает:
— Я думаю, мы все можем встать из-за этого стола счастливыми. Возможно, Генри поспешил с ультиматумами. Предлагаю все уладить. Это мое личное предложение, — он пишет цифры $4,500,000.00. — Предложение истекает через две
Моё сердце колотится. Это грязно. Третье окончательное предложение. Но он предлагает его от себя лично. Если она примет его, то хорошо. Мы уже показали то, как быстро она может потерять все.
Она смотрит на бумагу.
Она одна заботится о своей сестре. Она бедная — это факт, у нас есть информация из банка. У нас есть все основания предлагать ей деньги. Но пока она колеблется.
— Это наше окончательное предложение, — говорит Бретт. — После этого мы заберем у тебя компанию, и ты ее больше не получишь.
Она поднимает свои карие глаза на меня. В действительности она имеет дело со мной. И мне нравится, что она осознает это.
— Знаешь, что Смакерс ненавидит даже больше, чем когда его дурят? — спрашивает она.
Мое сердце колотится. Она почти все потеряла из-за меня, а теперь собирается поведать мне историю о собаке?
— Он ненавидит угрозы, — говорит она. — И издевательства. Он очень, очень сильно ненавидит это.
— Ну ему придется привыкнуть к этому, — я слышу, как произношу это. — Он привык к прическам, бантикам и солнечным паркам, но теперь он в джунглях. Здесь есть животные, которые быстрее, сильнее и умнее его.
— Тогда ты не очень хорошо знаешь Смакерса.
— О, я знаю все о Смакерсе, и я предлагаю ему лечь на спину. Обнажить животик для крупного хищника, — я понижаю голос. — Молить о пощаде.
Ее лицо сияет. Ей не должно быть весело.
Я продолжаю:
— Смакерс может думать, что он вправе просить предоставления информации, уставов и определений, но он не сможет конкурировать здесь. У него нет навыков.
— Смакерс думает, что пятьдесят один процент акций — это наилучший навык, — говорит она.
Мой пульс ускоряется:
— Боюсь, Смакерсу стоит подготовиться к разочарованию.
Калеб прочищает горло:
— Думаю, совещание подошло к тому моменту, когда мы можем прерваться.
— У нас еще есть вопросы, которые нужно решить, — говорю я.
— Еще один вопрос о плебисците? — она пристально смотрит на меня. — Нет уж, спасибо. Хотя у меня есть одна просьба. О помощнике.
Я жду. Она может иметь все, что захочет. Разве она это не понимает? Она могла бы занять целый этаж под свой кабинет, если бы захотела.
— У тебя есть кандидат? Ты можешь привести кого хочешь.
— Я бы хотела, чтобы это был кто-то знакомый с компанией и советом директоров. Может, Эйприл? — она смотрит на Эйприл. Хороший выбор.
— Если Эйприл согласна, — я машу рукой в сторону Эйприл. Конечно же,
Эйприл кивает.
Калеб предлагает, чтобы мы запланировали встречу на следующей неделе. Все присутствующие соглашаются.
Вики подхватывает Смакерса, сажая его обратно в переноску, и выходит из кабинета.
— Мы разберемся с этим, — говорю я оставшейся части совета. Все уходят, кроме Бретта. Он останавливается у двери, заслоняя ее собой.
— Что? — спрашиваю я.
— Ты хочешь подраться с ней или трахнуть?
Глава седьмая
Вики
Не могу поверить, как близко я была к тому, чтобы все это подписать. Генри умен. И он готов играть грязно. Это случай, когда плывешь или тонешь, и сейчас мне нужно плыть.
Мне немного страшно. В последний раз, когда я пыталась доплыть до берега, я утонула.
Но сейчас я снова участвую в этом. Мне выдвинули ультиматум, и он был отвергнут. Единственная альтернатива — убежать, поджав хвост. И что это будет за пример для Карли?
Эйприл согласилась стать моей ассистенткой. Не думаю, что это из-за какой-либо искренней симпатии ко мне, я не питаю иллюзий, что теперь она мой союзник и раскроет мне все секреты. Эйприл-герл-скаут, чья преданность принадлежит Locke Worldwide. Кажется, она считает, что если бы я поняла, о чем они все говорят, то я бы тоже полюбила эту компанию.
Мы посещаем разные кабинеты в стеклянном здании, собирая материалы для меня, а затем я веду Эйприл во французское бистро и поджариваю на гриле, выпытывая из нее информацию о том, как работает совет директоров и какие в нем люди. Она умная. Простая. Мне нравится она с этой ее прической принцессы Леи.
Я даю ей выходной и отправляюсь домой с папкой, которую она собрала для меня. В ней стопка актов толщиной с мой большой палец и небольшие конверты, в одном из которых лежит кредитная карта и инструкции по ее активации.
В другом конверте я обнаруживаю чек на семьдесят пять тысяч долларов — месячная плата за нахождение в совете директоров.
Я долго на него пялюсь. Эйприл говорила мне, что я получу его. Но я все еще шокирована тем, что он просто так лежит здесь. Я вынимаю его и подношу к свету, словно это что-то покажет мне. Это действительно чек? Может быть, это лист бумаги, предупреждающий о приходе чека, мысленно подготавливающий меня к этому, чтобы я не была слишком шокирована? Кажется, вокруг чека должны быть фанфары, ведь что-то настолько значительное, как этот чек, должно быть подано на атласной подушке и обязательно под звуки фанфар.