Санаторий
Шрифт:
— Да, мы говорили с ним о Ремо. Твой брат был распоследним на Санатории бандитом и врагом всех отдыхающих, которые встали на путь нетривиального прогресса. В общем, у него все гладко получается. Брат твой хранил много такого, что не должно было попасть в руки властей. Наверно, бандиты и рылись у тебя. Потом и со мной невежливо обошлись.
— Постойте, это все чепуха!
— Так говорит министр.
— Министр? — Кэтрин заколебалась. — Все равно, тут что-то не то.
“Ого, —
— Какие враги? Какие бандиты?
— Что же, тебе в Унии не объяснили про врагов нетривиального прогресса? По-твоему, владельцы монополий вот так, запросто, пошли на сворачивание производства, отказались от своего жирного куша? Да им глубоко наплевать на охрану окружающей среды!
— Я все понимаю, — сказала Кэтрин. — Но я не могу себе представить Ремо в роли бандита.
— Ты его плохо знала, — возразил Варгин.
— Да, я его плохо знала, но не настолько, чтобы поверить в эту чушь.
— По-моему, верить в чушь — вполне в твоем стиле, — заметил он.
В этот воскресный вечер на улицах было особенно многолюдно. Отдыхающие чинно расхаживали по живописным улицам. На перекрестках работали киоски с минеральной водой. Воздух был наполнен каким-то здоровым ароматом. Так и хотелось сказать: жизнь бьет ключом. Да что там сказать — хотелось петь. Варгину вдруг показалось, что нужно отвлечь спутницу от грустных мыслей. Он сказал:
— Кэтрин, не надо расстраиваться, бывает и не такое. Ну, брат — бандит, ты же здесь ни при чем.
— Дело не в этом, — возразила Кэтрин, — ведь в пакете ничего такого бандитского не было?
— Вроде не было, — подтвердил Варгин.
— Тогда преступники должны продолжить свою охоту…
— Логично.
— Ну а где она, охота, где стрельба, шантаж, похищения? Нет — мы гуляем, будто ничего не произошло.
Варгина приятно удивила ясность ее мышления. Он сказал:
— Накаркаешь, Жаркомба.
Кэтрин улыбнулась. Они прошли молча еще немного, и вдруг Кэтрин резко остановилась, будто что-то вспомнила:
— Дальше мы не пойдем. Остановите такси.
Варгин, ничего не понимая, выполнил ее просьбу.
Когда они сели в машину, Кэтрин сказала водителю:
— Отель “Улыбка Фиббоначи”.
— Как будто у нас есть другой отель, — огрызнулся таксист.
У отеля Варгина высадили.
— Идите отдыхайте, — посоветовала Кэтрин. — Позвоните мне сегодня вечером. Я все объясню.
Варгин безвольно заковылял в отель. Что-то неприятно щелкало в бедре. “Ну и развалина, — подумал он, — вот и в виске какое-то шебуршение начиналось”. На этаже его окликнул приятный женский голос:
—
— Да, Лиза, это я.
Горничная покачала головой:
— Что же это с вами произошло?
Варгин махнул рукой:
— И не говорите, Лизавета. Говорили мне, предупреждали меня, не летай, Варгин, по ночам. Так нет, старый балбес, размахался крылами, словно летучая мышь. А зрение не то теперь, что раньше. Ах, Лизавета, разве удержишься!
Горничная от страха прижалась к стене.
— Уберешь шасси, взмоешь над проводами — душой отдыхаешь. Сверху все видно как-то лучше. Не то чтобы разборчивее. Нет, даже наоборот, детали смазываются, одни пятна. Так и воспринимаешь жизнь пятнами разноцветными. Зеленое пятно — трава, синее — вода, серое — человек. Форсаж включишь — все вообще перемешалось, одна планета несется как сумасшедшая. От ветра глаз не раскрыть. Так и летишь с закрытыми глазами. Бац об дерево. Фейерверк новогодний. Лизавета, вы любите Новый год?
Лизавета вросла в стенку. Дрожит всеми фибрами своей души, усмехнулся про себя Варгин. Совсем девочку запугал.
— Не пугайтесь, я пошутил. Ну, не дрожите так, споткнулся я, потому и хромаю. Ну-ну, — он погладил ее по плечу, — все-все, больше этот нехороший человек шутить не будет. Он будет работать. А вы ему кофе принесете, ладно?
Горничная кивнула головой.
Первый делом Варгин выпил таблетку, а потом, на всякий случай, промыл ссадину мутной жидкостью Гриолов. Береженого бог бережет. Полечившись, взял бумаги, сел за стол и написал:
“Отчет старшего научного сотрудника И. М. Варгина о командировке на планету Санаторий”.
Он подчеркнул два раза название документа и продолжал:
“С 4 по 11 октября с. г. я находился на планете Санаторий с целью выяснения общего экономического положения и оценки величины возможных напряжений по системе Мамонова-Жуге. В работе использовался стандартный метод погружения Свифта. В качестве конкретного раздражающего обоснования явилась смерть отдыхающего Ремо Гвалты”.
Варгин поставил точку и задумался. В дверь постучала горничная. Она вошла, с опаской поглядывая на землянина, и тот решил загладить свою вину.
— Лизавета, давайте пить кофе. У меня есть отличные баранки. — Он полез в чемодан. — Вот, смотрите. С маком, — сказал он, доставая пакет. — Ах, черт, принесите еще чашечку.
Когда горничная вернулась, Варгин спросил:
— Хотите, я вам расскажу про Луну?
— Про луну, — повторила Лиза. — Что это?