«Сандал», которого не было
Шрифт:
Аюб гнал нехорошие мысли: в любом случае группу будут искать! Про аварию вертолета узнают, потом в Центр поступят их легендированные данные и их местонахождение обнаружат. Но почему здесь их держат раздельно, ничего не сообщают, такое впечатление, что он единственный выживший! Хотя это не так: однажды, когда молодая медсестра ставила Графу капельницу, охранник замешкался и вошел в палату чуть позже. В тот раз Аюбу косвенно удалось выяснить, что в больницу его доставили не одного. Она так и сказала: «Когда вас
На третий день перед обедом в палату, как всегда без стука, зашел охранник с двумя стульями в руках, на которые уверенно уселись два неизвестных человека в военной форме.
– Следователь военной прокуратуры капитан юстиции Красковский! – представился один из гостей.
– Старший лейтенант Бараков, контрразведка! – кивнул другой.
Охранник вышел, оставив их наедине.
– Как вы себя чувствуете? – стандартно начал разговор капитан. – Врач сказал, что вас уже можно допросить.
– Ему виднее, – усмехнулся Граф.
– Вот и хорошо! Давайте так: сначала вы мне все подробно расскажете – кто вы, откуда и куда летели, что произошло, а потом я занесу это в протокол. И еще: я должен предупредить вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Аюб промолчал.
– Мы вам представились, – продолжал следователь. – Представьтесь и вы нам!
Он достал из кожаной папки бланк протокола, приготовился записывать.
– Аюбов Шарип Мурадович, войсковая часть 88606, – назвал Аюб свои данные прикрытия.
При поступлении запроса в Минобороны на их проверку он незамедлительно будет направлен в Управление специальных операций. А там сразу вмешаются – по засекреченной связи инициатору проверки поступит команда оставить проверяемого в покое. Так должно быть, так объяснял Мухтарыч, и до сих пор всегда было именно так. Хотя напрямую «сандаловцы» с этим механизмом не сталкивались: это была задача подполковника в темных очках под позывным Вампир. Только где они сейчас: и Мухтарыч, и Вампир?
– Где ваши документы? – спросил Красковский.
– Не знаю. Наверное, сгорели.
– Где ваш жетон?
– Потерял, где же еще? Меня сюда без сознания доставили…
Он представил, как бы пришел в банду Саббаха с документами в кармане и с жетоном на груди и невольно улыбнулся. Следователь воспринял это по-своему.
– Я спросил что-то смешное?
– Нет, это нервное. Я себя-то плохо помню, а уж про жетон…
– Откуда вы летели?
– Не помню.
– Понятно…
Следователь повернулся к особисту.
– У этого тоже память отшибло. Что будем делать?
– Ну а что тут поделаешь?! – Бараков картинно пожал плечами. – Покопаемся в этой темной истории, запросим Министерство обороны, проверим то, что они нам напели, подсоберем факты – картина и прояснится!
– По части пения – это не о нас, – хмуро сказал Аюб. – Певцов среди нас нет!
– Хорошо, что вы это помните! – усмехнулся контрразведчик. – Значит, память возвращается!
– А логическое мышление и не исчезало! – так же хмуро продолжил Аюб. – И я понимаю, что вы к нам относитесь недоброжелательно и с недоверием!
– Не обращайте внимания, – успокоил его следователь. – Это просто профессиональный жаргон. Я вам верю. А «контрики», вы же знаете, мать родную готовы подозревать…
Красковский, вроде незаметно, подмигнул своему спутнику. И Аюб понял, что они, как в голливудских фильмах, играют в доброго и злого следователя. Впрочем, он и так это знал, без всякого кино и подмигиваний.
– Выздоравливайте, – доброжелательно улыбнулся Красковский.
– И я желаю того же! – кивнул Бараков. – Ведь мы вовсе не такие плохие, как о нас иногда думают…
Вежливо поклонившись, визитеры ушли.
Москва, декабрь 2004 г.
– Поступил запрос из военной прокуратуры Объединенной группировки, – доложил помощник оперативному дежурному по Министерству обороны. – Насчет подтверждения личности четверых военнослужащих из в/ч 88606. Такой части в реестре нет. Может она из этих… Ну, которые в отдельном списке?
Грузный подполковник достал из сейфа черную кожаную папку, просмотрел листы с грифами высокого уровня секретности и покачал головой.
– Среди частей прикрытия такой нет… Правда, эти списки меняются… Позвони на всякий случай «спецам», в их конспиративный отдел.
– Звонил. Там телефон отключен. В кадрах сказали – отдел вообще расформирован.
– Ну, раз так, – подполковник пожал плечами, немного подумал. – Подготовь ШТ: «Воинская часть 88606 в реестре Минобороны отсутствует. Перечисленные вами лица в списках личного состава не значатся…»
– Я понял, – кивнул капитан.
Передача дел заняла почти целый день. Но наконец акт передачи документации был подписан. Точнее, акт передачи почти всей документации.
– Что-то вы хмурый, Артем Николаевич! – сказал Коцубенко. – Вы не думайте, что это я торопил с приказом – слово офицера! Мне спешить некуда – месяцем раньше, двумя позже… Старшие сами решили, почему такая спешка – не знаю.
– Да я и не думаю, – ответил бывший начальник Управления специальных операций. – Меня другое заботит…
– Ну и хорошо, у меня словно гора с плеч… А давайте перекусим и махнем по рюмке! Новый год на носу, старый проводить надо…
Дединец усмехнулся.
– Это верно. Я старый, ты новый…