Санкция Айгер
Шрифт:
Когда они осушили первые кружки, Бен жестом показал бармену-индейцу, чтобы принес еще пару. Джонатан вспомнил легендарную любовь Бена к пиву, которая была предметом многочисленных комментариев и общего восторга альпинистской братии.
– Очень шикарно, – оглядевшись, отвесил комплимент Джонатан.
– Ага, становится похоже на то, что я как-нибудь перезимую.
Низкой стеной из камня местной породы бар отделялся от площадки для отдыха, через которую, извиваясь, протекал искусственный ручей, обтекая столики, каждый из которых стоял на маленьком островке, соединенном с пешеходной
Исполненные надежд юные дамы, развалясь, посиживали в шезлонгах. Большая часть сидела, поджав одну ножку и выставив вверх коленку, тем самым открывая на всеобщее обозрение кусочек ляжки. Солнечные очки были наведены на книги и журналы, но спрятанные за ними глаза вели интенсивную разведку.
Бен посмотрел на Джонатана, прищурив свои голубые глаза, причем от их уголков побежали морщинки, и кивнул.
– Да, действительно здорово, что ты приехал, старик. А то все эти пижоны мне до чертиков надоели. Как поживаешь-то? Все сам по себе?
– Живой пока.
– Как твоя шизанутая церковь?
– Голову от дождя спасает.
– И то ладно. – Он на секунду задумался. – Что же это за дела, Джон? Я получил эту самую телеграмму, а в ней сказано, чтобы я тебя принял и подготовил к восхождению. Оплатят, мол, все расходы. Что все это значит, старик? “Все расходы” – тут ведь можно черт-те сколько накрутить. Эти люди – друзья? Может, мне с ними полегче?
– Ни в коем случае. Никакие они не друзья. Сдери с них все, что можно. Посели меня в самый дорогой номер, а всю собственную еду и выпивку смело включай в мой счет.
– Ну и ну! Вот здорово! Черт меня побери, я же целый бал устрою за их счет. Эй! Кстати, о горах. Меня пригласили в базовые для какой-то группы, которая хочет лезть на Айгер. Как тебе это?
– Замечательно. – Джонатан знал, что следующее его высказывание вызовет недоумение, и постарался подпустить его как бы невзначай. – Кстати, именно к этому восхождению я и приехал сюда готовиться.
Он выждал, какая будет реакция. Улыбка Бена откровенно увяла, и он с удивлением уставился на Джонатана.
– Разыгрываешь?
– Нет.
– А со Скотти что стряслось?
– Попал в аварию.
– Вот бедолага! Впрочем, при такой езде он сам на это напрашивался. – Бен на мгновение переключился на общение с пивом. – Как же они тебя-то выбрали?
– Не знаю. Может, классу добирают – команда-то малоизвестная.
– Иди ты! Кончай заливать, старик.
– Если честно – даже не знаю,
– Но ты пойдешь?
– Угадал.
Девица в предельно сокращенном бикини скрипнула еще не просохшими трусиками по табуретке, через одну от Джонатана, который никак не отреагировал на ее автоматическую приветственную улыбку.
– Давай-ка отсюда, зайчик, – сказал Бен, шлепнув ее по попке. Она хихикнула и пошла обратно к бассейну.
– И что, часто тут в горки ходят?
– Да сам иногда выбираюсь по мелочам, так, от нечего делать. Кстати, эта часть моего бизнеса давно захирела. Сам можешь убедиться – мои клиенты не в горки лазают, а совсем в другое кое-что. – Он потянулся через стойку, достал еще бутылку пива. – Давай, Джон. Пойдем потолкуем.
Они осторожно прошли по дорожкам площадки, через мостик, на самый уединенный островок.
Отмахнувшись от официанта, Бен принялся медленно посасывать пиво, явно собираясь с мыслями. Потом он тщательно протер столик ладонью.
– Тебе сейчас... э-э-э... сколько? Тридцать пять?
– Тридцать семь.
– Да-а. – Бен устремил взор через площадку в сторону бассейна, посчитал, что его аргумент принят к сведению.
– Я знаю, что ты думаешь, Бен. Но пойти я должен.
– Ты же бывал на Айгере. Дважды, если мне память не изменяет.
– Да.
– Тогда тебе все ясно.
– Да.
Бен обреченно вздохнул, потом, как и подобает другу, сменил тон:
– Ладно, это твое дело. Восхождение будет через полтора месяца. Тебе надо будет съездить в Швейцарию и попрактиковаться на месте, а перед тем еще немного отдохнуть, после того как я тут с тобой закончу. Здесь ты себе сколько времени кладешь на втяжку?
– Недели три-четыре.
Бен кивнул.
– Ну, хоть по крайней мере, жиру не нагулял. Но придется тебе, старик, попотеть. Как ноги?
– От ширинки до пола достают. Это все, что можно сказать в их пользу.
– Угу. Ладно. Наслаждайся пивом, Джон. Для тебя его больше не будет. Неделю, как минимум.
Джонатан медленно допил пиво.
АРИЗОНА, 16 – 27 ИЮНЯ
Настойчивый скрежет дверного замка нахально вторгся в сюжет джонатановых сновидений, потом разбил его крепкий сон вдребезги, и сквозь трещины потоком хлынула явь в ее местном варианте. Он прошаркал к двери, царапнул по ней, и дверь открылась. Одновременно оба глаза Джонатан раскрыть не сумел. Навалившись на косяк, он стоял, повесив голову, а тем временем индеец-коридорный бодро пожелал ему доброго утра и сообщил, что мистер Боумен распорядился удостовериться, что доктор Хэмлок уже проснулся.
– Ктырщащас? – спросил Джонатан.
– Простите, сэр?
– Который... час?
– Три тридцать, сэр.
Джонатан вернулся в комнату и рухнул поперек кровати, бормоча про себя:
– Этого не может быть.
Но не успел он погрузиться в сон, как раздался телефонный звонок.
– Уйди, – пробормотал он, не снимая трубки, но безжалостный телефон продолжал звонить. Джонатан затащил аппарат в постель и начал ощупывать его, не раскрывая глаз, пока не нащупал трубку.
– Восстань и воссияй, старик!