Сантьяго

Резник Майкл Даймонд

– Какие они, белламы? – спросил Шусслер.

– Плохого о них сказать не могу, хотя мы и разошлись во взглядах на капитализм. Однако они дали мне стол и кров, за что я им очень благодарен.

– Не так уж и благодарен, если счел возможным ограбить их, – сухо заметил Каин.

– Все так, – согласился Бродяга. – Однако, если бы мои деяния вызывали у Господа Бога серьезные возражения, Он бы не создал страховые компании. – Бродяга помолчал. – Опять же, взял я не так уж и много. Скульпторы они никакие. Как и художники. Наверное, причина в том, что они

не различают цветов. – Он расстался со скульптурой, повернулся к стене, за которой стоял черный куб. – Расскажи мне о Граалях.

– Их можно полагать гуманоидами, – ответил киборг. – Если относить к гуманоидам всех, кто ходит на двух ногах. А в остальном у них очень мало общего с человеком.

– В это нетрудно поверить, принимая во внимание контуры кресла. – Бродяга скорчил гримаску. – А что ты можешь сказать об их искусстве?

Из динамиков донесся смешок.

– Вряд ли тебя что заинтересует. Глаз у них нет, их заменяют природные локаторы. Об их искусстве я ничего сказать не могу, но тебе и так многое ясно.

– Жаль, – вздохнул Бродяга. – По крайней мере мои инопланетяне смогли дать мне сувениры на память, пусть и не по своей воле.

– Мои тоже мне кое-что дали, – с горькой иронией напомнил Шусслер.

– А где находится планета, на которой тебя вернули к жизни? Я никогда не слышал о звезде Калкос.

– В звездном скоплении Корбелия, – ответил Шусслер.

– Как-то я там побывал, – кивнул Бродяга. – Слышали о Тщетной надежде?

– Я слышал, – ответил киборг. – Но не бывал там.

– Я тоже слышал, – вставил Каин. – Орфей написал о ней, не так ли? Что-то о Денебе Арабском или Дельфини Арабском.

– Дарли-Араб, – уточнил Бродяга. – Орфей назвал его по-своему. Собственно, он дал свои имена всем трем патриархам. Я-то имел дело только с Бербером.

– Вот его я не припоминаю, – признался Каин.

– Боюсь, после встречи со мной он проникся недоверием к чужакам, – усмехнулся Бродяга. – Он не стал говорить с Черным Орфеем.

– Умница, – пробурчал Каин.

– Не понимаю я этого четверостишья. Какое-то оно расистское.

– «Дарли-Араб, высокий и дикий, взял другую жену с ребенком», – процитировал Бродяга. – Других упоминаний о национальности я у Орфея не припомню. – Он вновь повернулся к стене, за которой стоял куб-Шусслер. – Тщетную надежду заселили три большие семьи, и чуть ли не сразу между ними началась борьба. Законы кровной мести не позволяли им воспользоваться услугами наемников. И вот тут Арабу пришла великолепная идея – закупить оптом сотню невест и зачать собственную армию. – Он хохотнул. – Не прошло и недели, как его примеру последовали два других патриарха. Последующие двадцать лет днем они сражались, а по ночам строгали маленьких солдатиков.

– А имена? – спросил Шусслер.

– Орфей выяснил, что все скаковые лошади на древней Земле ведут начало от трех пород, вот он и назвал патриархов Дарли-Араб, Байри-Турок и Годолфин-Бербер, по тем самым породам.

– И что за дела ты водил с Бербером? – спросил Каин.

– Я знал, что наемники ему не

нужны, но подумал, а не заинтересует ли его груз хорошего оружия, с которым могли пойти в бой его сыновья?

– Краденого оружия? – уточнил Каин.

– Вроде того, – вздохнул Бродяга. – Флот конфисковал груз через месяц после того, как я доставил его на Тщетную надежду.

– Я не знал, что корабли Флота добирались до скопления Корбелия, – удивился Шусслер.

– Они бы туда не добрались, если б там не объявились две тысячи лазерных винтовок, похищенных с одного из военных складов.

– Вот почему Сантьяго отказался от твоих услуг? – спросил Каин.

– С чего вы так решили?

– Потому что красть у Флота – не по твоей части. Тут без Сантьяго не обошлось. Могу предположить, он дал тебе пинка под зад, потому что ты продал оружие, которое он хотел придержать.

– Вы сильно заблуждаетесь, – негодующе воскликнул Бродяга.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что сам украл эти винтовки? – полюбопытствовал Каин.

– Действительно, операцию от начала и до конца проводил Сантьяго, – признал Бродяга. – Да, у нас возникли разногласия, когда речь зашла о том, как распорядиться оружием. Но расстались мы совсем по другой причине.

– Не сошлись характерами, – покивал Каин.

– Я удивляюсь, что Сантьяго или Годолфин-Бербер не наняли убийц, чтобы посчитаться с тобой, – донеслось из динамиков.

– Бербер нанял, – ответил Бродяга. – К счастью, убийца попытался добраться до меня в моей крепости на Золотом початке. А такое едва ли под силу даже Ангелу.

– Почему ты решил, что убийцу нанял Бербер, а не Сантьяго? – спросил киборг.

– Потому что я до сих пор жив. – Бродяга подошел к столу, где Каин вновь зарядил первый пистолет и собирался чистить второй. – Знаете, после того как я стал свидетелем вашей схватки с Альтаир, у меня возникли кое-какие вопросы.

– Спрашивай.

– Почему вы предпочитаете пистолет?

– Потому что он точнее, чем бластер или сонар. Опять же, в нем нет аккумулятора, так что он не может разрядиться.

– Но от него столько шума.

– И что?

– Я думал, что в вашей профессии необходимы скрытность и тишина.

Каин улыбнулся.

– Они необходимы, когда я выслеживаю добычу. Когда же я открываю огонь, мне без разницы, слышат меня или нет. – Он выдержал паузу. – Я же не один из твоих наемников, Бродяга, я действую в рамках закона. Мне нет нужды спасаться бегством после того, как я расправлюсь с намеченной жертвой.

– Логично, – кивнул Бродяга.

– Бластер хорош, когда надо охватить большое пространство. Но вот с точностью у него нелады. У каждого свои пристрастия. Я отдаю предпочтение пулям.

– Интересно, чем достал Ангел Жиля Сан-Пити? – промурлыкал Шусслер.

Каин пожал плечами:

– Наверное, со временем мы все узнаем. Едва ли Черный Орфей устоит перед соблазном упомянуть об этом в своих глупых стишках.

– А чем вам не нравится наш друг Орфей? – спросил Бродяга.

– Он твой друг, не мой.