Сантьяго
Шрифт:
Говорят, что пути Черного Орфея и Стерна пересеклись в необычный для последнего день, потому что на самом деле Стерн постоянно менялся и учился, пока количественные изменения не перешли в качественные и его уже никто не мог узнать. В жизнь он вошел сыном старателя и проститутки, но задолго до своего последнего дня стал королем звездной системы Беллемайн. А по ходу обучился азартным играм – и немало в этом преуспел, обучился воровать – и опять же выбился в первые ряды, обучился убивать – и поработал охотником за головами. А главное, он хорошо усвоил самый
Никто не знал, почему он ненавидит священников. Ходили слухи, что первый раз он оказался в тюрьме, потому что его сдал священник. По другой версии он доверил двум священникам свои богатства, когда ему пришлось бежать, спасаясь от правосудия. По возвращении его ждала записка с рекомендацией покаяться в совершенных грехах.
Зато не составляло труда понять причины его ненависти к женщинам. Детство его прошло в борделе, а женщины, которые встречались ему по жизни, ничем не отличались от тех, среди которых он вырос. Отсутствием сексуального аппетита он не страдал, но не мог убедить себя, что их интерес к нему чем-то отличается от холодной расчетливости, с какой он подходил к ним.
Многие сходились во мнении, что именно в этом следовало искать причину его решения обосноваться на Порт-Этранже. Контролировать свое влечение к женщинам он не мог, а потому нашел способ обходиться без них, став королем гуманоидов, которые во всем потакали его извращенным вкусам.
Колонизация Порт-Этранжа началась довольно-таки давно. Сначала там возникла колония старателей, потом – курорт, после него – выселки для преступников, и наконец туземцы остались одни. Вот тут появился Стерн, поселился в когда-то роскошном отеле и превратил часть колонии в Торговый город, оставив остальное тлену и запустению. Несмотря на плодородие местной почвы, с лихвой обеспечивающей местное население, жители Трейдтауна импортировали продукты и выпивку с ближайших сельскохозяйственных планет. Когда мужчины числом стали превосходить женщин, они наладили импорт и последних, пока Стерн не положил этому конец.
Все это Каин узнал за первый час пребывания на Порт-Этранже. Он приземлился в местном космопорте – лишь гигантские планеты вроде Делуроса VIII и Лодина XI могли позволить себе орбитальные ангары и челноки-планетолеты – и снял номер в самом большом из двух работающих отелей, а затем спустился в таверну на первом этаже.
Несмотря на хромированные столы и стулья ручной работы, остатки прежней роскоши, заполненная шумной толпой таверна ничем не отличалась от тех, что располагались в других Трейдтаунах окраинных планет. Свободный стул обнаружился лишь за одним столиком, за которым уже сидел худощавый, невысокий мужчина с копной рыжих нечесаных волос.
– Не будете возражать, если я присяду? – спросил Каин.
– Отнюдь. – Мужчина пристально посмотрел на Каина. – Новенький?
– Да. Только что прилетел. – Каин огляделся. – Я ищу одного человека. Может, вы мне его покажете?
– Его здесь нет, – ответил мужчина.
– Но вы же не знаете, кого
– Если вам нужен не Джонатан Стерн, то вы меня сильно удивите. – Мужчина хохотнул. – Если на Порт-Этранже кем-то интересуются, так только им.
– Мне нужен Стерн, – признал Каин.
– Хорошо, дам ему знать. У вас есть фамилия?
– Каин. Скажите, что меня прислал Джеронимо Джентри.
– Рад познакомиться с вами, Каин. – Мужчина протянул бледную руку с длинными пальцами. – Я – Тервиллигер. Тервиллигер-Полпенни, – добавил он, выжидающе посмотрел на Каина, но, не дождавшись ответной реакции, встал. – Сейчас вернусь.
Тервиллигер прогулялся к бару, что-то сказал бармену, вернулся к столику.
– Не волнуйтесь, он знает, что вы здесь.
– Когда я смогу его увидеть?
– Когда он соблаговолит принять вас.
– Коль скоро?
Тервиллигер-Полпенни рассмеялся:
– Это зависит от ситуации. Он задолжал Джентри деньги?
– Вроде бы нет.
– Тогда он примет вас скорее раньше, чем позже. – Тервиллигер вытащил колоду карт. – Не желаете перекинуться, чтобы скоротать время?
– Я бы предпочел побольше узнать о Стерне.
– Это мне очень даже понятно, – кивнул Тервиллигер. – Вот что я вам скажу. Вы ставите на кон деньги. А я – эпизоды из жизни Стерна. За каждую кредитку – один эпизод.
– А почему я сразу не могу заплатить двадцать кредиток и узнать все, что меня интересует? – спросил Каин.
– Потому что я игрок, а не торговец, – ответствовал Тервиллигер.
– Со ставкой в одну кредитку вам не разбогатеть, – заметил Каин.
Тервиллигер улыбнулся.
– В первый раз я сел за карточный столик, имея в кармане полпенса с Новой Шотландии. Когда игра закончилась, мой капитал составлял два миллиона фунтов. Тогда я и получил свое прозвище. – Он помолчал. – Разумеется, неделей позже я все спустил, но нисколько об этом не жалею. Тем более что никому больше так уже не везло. В том числе и мне. Хотя попыток было множество.
– И как давно это случилось?
– Лет двенадцать тому назад. – Тервиллигер вновь улыбнулся. – Я все еще помню, какие чувства тогда испытывал, те шесть дней и пять ночей. Вот почему я всегда начинаю с маленькой ставки, из уважения к прошлому. Если потом вы захотите поднять ставку, я возражать не стану.
– Если я подниму ставку, что поставите на кон вы?
Тервиллигер почесал затылок.
– Пожалуй, я начну ставить вместо фактов слухи. Они гораздо интереснее, особенно если касаются фейли.
– Это еще кто? – осведомился Каин.
– Так называют себя туземцы. Наверное, вся галактика знает, что у нашего приятеля Стерна довольно странные вкусы.
– Давайте для начала ограничимся фактами. – Каин указал на карты. – Вам сдавать.
Они играли и разговаривали больше часа. За это время Каин узнал кое-что о Стерне, а Тервиллигер стал богаче на сорок кредиток.
– Между прочим, вы так и не сказали, почему у вас возникло желание повидаться с ним, – заметил Тервиллигер.
– Мне нужна информация.