Сапфировое пламя

Эндрюс Илона

— Нет. Это значит, что другое тело в морге — не твоя сестра.

— Значит, она может быть жива?

Руна вскочила и принялась ходить по кухне, наматывая круги вокруг кухонного островка. Она была разбита и в отчаянии. Малейший шанс на то, что Холли жива, стал ее спасительной ниточкой, и она цеплялась за нее изо всех сил. Если и раньше она была сумасбродной, то сейчас она была совершенно непредсказуема. Мне следовало убедиться, что она останется на месте. Еще не хватало, чтобы она сбежала на собственное «расследование».

— Она может быть жива. Если

бы они убили ее, зачем им тогда возиться с подбрасыванием чужого трупа? И все же, мы не знаем, где она и в каком она состоянии. Кто-то пошел на многое, чтобы убедить всех в ее смерти. Они не хотели, чтобы ее кто-то искал. С этого момента мы должны действовать очень осторожно. Своими действиями мы можем подвергнуть ее опасности.

Руна прекратила хождение и уставилась на меня.

— Каталина, если есть хоть малейший шанс, что моя сестра жива, мы должны найти ее. Больше ничего не важно: ни месть, ни поиски убийцы, ничего, кроме жизни Холли.

— Я поняла. Холли — первый приоритет. — Я повернулась к Берну. — Ты смог найти те два миллиона, что Сигурни перевела в день своей смерти?

Берн нахмурился.

— Я так понимаю, нет.

— Я проверила все наши счета, — сказала Руна. — Их там нет. Они не были переведены и затем сняты, или отправлены куда-то еще. Деньги не поступали ни крупным переводом, ни меньшими частями.

— Фыгуп, — прочавкал Леон.

— Прожуй сначала, — подсказал ему Берн.

Леон отхлебнул чая со льдом.

— Выкуп.

Спасибо, капитан Очевидность. Если мы не сказали об этом клиенту, это еще не значит, что мы об этом не подумали.

Руна замерла.

— Вы думаете, Холли была похищена, и мама сняла деньги для выкупа?

— Возможно, — сказала я, сохраняя сдержанный тон.

— Каталина, прекрати обращаться со мной как будто я хрустальная. Все эти «может», «возможно», «мы не уверены»! Я заслуживаю честного ответа.

Как скажешь.

— Хорошо. Если честно — я не знаю. Я стараюсь не поощрять твои надежды, поскольку ты убита горем, и это заставляет тебя принимать поспешные решения.

Ну вот, я все честно сказала.

— Та-да-да-дам, — драматически пропел Леон.

— Поспешные решения? Например? — ощетинилась Руна.

— Например, отравление мужчины, который мог рассказать нам, кто его нанял прикрыть это убийство.

Руна замахала руками.

— На нас напал труп моей мамы, и у меня сдали нервы! К тому же это твой бойфренд пырнул его ножом.

— Нет уж. Конвей был ходячим мертвецом ещё до выхода из комнаты. Ты так заправски его отравила, что его тело покрылось черным пушком уже после смерти. И последний раз повторяю, Алессандро — не мой бойфренд.

Руна сощурила глаза.

— Когда я вас увидела, вы шагали под ручку, словно на выпускной. Да и выражение лица у тебя было соответствующее.

У Леона с Берном был такой вид, словно они смотрели классный фильм и только что добрались до его наилучшей части. Чтоб вас.

— Какое ещё выражение лица? — поинтересовалась я.

— Я касаюсь самого обалденного парня во вселенной, —

перекривляла она.

— Я была растерянна. Я только что видела, как он зарезал мужчину, а затем улыбнулся мне, как ни в чем не бывало.

— Ну знаешь, я тоже растерялась!

На кухню пришла Арабелла.

— Я чую курицу. Гони сюда.

— Для начала присядь, — сказал Леон. — Каталина с Руной ссорятся. Еще немного и дойдет до выдирания волос.

— Ссора? — округлила глаза Арабелла. — Серьезно?

— Ага, — кивнул ей Берн.

— Передайте попкорн, — потребовала сестра.

Почему я это все терплю? Ах да, потому что они — моя семья и я люблю их несмотря ни на что. Но временами, например, сейчас, я люблю их значительно меньше.

Я повернулась к Руне.

— Твоя сестра была похищена. Выкуп мог бы пояснить, куда ушли деньги. Но вот тут сценарий не складывается.

— Окей, — согласилась она. — В чем именно?

— Для начала, если кто-то похитил Холли, и твоя мама заплатила выкуп, зачем они убили ее и подбросили фальшивую Холли? Если твоей маме не удалось им заплатить, то где тогда деньги, и зачем весь этот спектакль? Намного логичнее было бы связаться с тобой и сказать, что они убили твою мать и у них твоя сестра. Ты бы заплатила им любые деньги. Также на видео твоя мама сказала, что не жалеет о своих действиях и считает, что она поступила правильно. Из этого следует, что пожар был своего рода наказанием. Она знала об опасности, но не сказала ничего о твоей сестре, и не постаралась защитить Холли, отправив ее куда-нибудь подальше. Значит, она считала, что опасность угрожает только ей. Так что, во всем этом пока нет никакого смысла.

Руна задумалась.

— Достаточно справедливо, — сказала она, наконец. — Что насчёт всей этой истории с «Диатек»?

Бен прочистил горло.

— На бумаге они являются инвестиционной компанией «стремящейся к сотрудничеству с состоятельными частными лицами, семьями и компаниями». В основном они инвестируют в предприятия в Южной Америке. Посредственный вебсайт с фотографиями корпоративных сотрудников, вроде пожилых, молодых и тех, кому за тридцать, с хорошими дантистами и зарплатой выше среднего.

Пока что все посредственно.

— У них нет ни отзывов, ни рекомендаций, что не является чем-то необычным для частной инвестиционной компании, — продолжил Берн. — Их характеристика тоже неопределенная. Сотрудники: от одного до восьмидесяти. Собственный капитал: неизвестен. Доход: неизвестен. Зарплаты: неизвестны. Но опять-таки, ничего необычного. «Блумберг», получающий свою информацию от «С энд П Глобал Маркет Интеллидженс», указывает их учредителем Ренделла Бейкера. Он не принадлежит ни к одному Дому, и его нет в «Герольде». Он не привлекался к уголовной ответственности. Не объявлял о банкротстве. Компания никогда не объявляла о банкротстве, не имела судебных тяжб или санкций. Это частная инвестиционная фирма, как и десятки других в Хьюстоне. Единственное, что в них примечательно — это то, что их учредитель, скорее всего, подставное лицо.