Сапфировое пламя

Эндрюс Илона

— Руна Эттерсон?

— Да, — солгала я.

Она открыла рот, увидела Алессандро и на секунду озадачилась.

— А вы кто?

— Мой личный ассистент, — сказала я.

Мой личный ассистент блеснул одной из своих корабле-запускающих улыбок.

Женщина пришла в себя.

— Мистер Муди ждёт вас. Вам нужно пройти вперёд направо, вторая дверь справа от вас.

Мы углубились в офис. Небольшая зона ресепшена заканчивалась коридором. Мы повернули направо и нашли вторую дверь. Она была широко открыта, и мы вошли.

Муди

выглядел в точности как фотография на его сайте: широкоплечий, не слишком полный, но крупного телосложения, какое иногда появляется у футболистов в межсезонье. Вероятно, силен, но скорее всего, медлителен, и если бы ему пришлось гнаться за мной, медленно набирал бы скорость. Его стол ему соответствовал, массивный и прочный. Сосновая древесина была отполирована от граней и натерта воском, чтобы имитировать самодельную мебель в стиле дикого запада. Остальной декор офиса соответствовал столу: звезда Техаса на стене, огромная карта Техаса, ковер из коровьей шкуры на полу, стулья для посетителей обтянуты черной кожей. Старый добрый Техас, надёжный и заслуживающий доверия. Единственной чертой современности был компьютер.

— Вы не Руна Эттерсон, — заметил Муди.

— Очевидно, нет, — сказал Алессандро.

— Не вы. Она. — Муди указал на меня.

Я позволила ему увидеть проблеск моих перьев.

— Все в порядке, — моя магия наполнила слова, протягиваясь к нему. — Руна моя подруга. Можете сказать мне то, что хотели сказать ей.

Моя сила обернулась вокруг него, закручиваясь, как виноградная лоза, обвивая его тело. Я могу применять ее осторожно, делать лёгкой, как паутинка. Я могу сделать это так тонко, что после того, как я закончу задавать вопросы, Муди даже не вспомнит разговор. Но он не похож на человека с дулом у виска. В его осанке нет ни напряжения, ни нервозности, в его глазах нет ни капли тревоги. Он сидел за столом, полностью расслабившись, за исключением раздражения от того, что Руна не пришла лично. Человек, чья жизнь зависит от присутствия Руны, должен был бы запаниковать. Нет нужды нежничать с ним. Он втянут в это по самые уши.

Я послала больше магии в свой голос.

— Я уверяю вас, Руна услышит все, что вы мне скажете.

Муди улыбнулся мне и выпрямился в кресле.

— Ну, тогда думаю, все в порядке. Прошу, садитесь.

Я села. Алессандро остался стоять позади меня.

— Зачем вы звонили Руне? — спросила я.

— У меня есть бумаги.

Моя магия теперь полностью его окружила. Он вдыхал ее, она просачивалась сквозь его поры, и я взмахнула своими перьями ещё раз.

— Эти бумаги важны?

Улыбка Муди стала шире.

— Неа, это хрень, которую я состряпал. Ты очень приятная девочка, ты же знаешь это?

— Благодарю вас, мистер Муди. Зачем вы подготовили фальшивые бумаги?

— Мне позвонили из «Диатек» и сказали сделать это. Ну, это же мелочь, и слава Богу, они нормально мне заплатили.

Вот оно что.

— Как долго вы работаете на «Диатек»?

— Около четырех лет.

Они позвонили мне сразу после того, как Сигурни наняла меня. Что мне еще оставалось делать, отказаться от лёгких деньжат?

Ах ты алчная сволочь.

— И что «Диатек» требовали от вас в обмен на лёгкие деньги?

Он усмехнулся.

— Да немного. Мне нужно было сообщить им, если у нее вдруг появятся большие переводы.

Бенедикт хотел знать, не станет ли Сигурни работать самостоятельно.

— А сейчас они позвонили, чтобы я вытащил Руну сюда.

— Что им нужно от Руны?

Он пожал плечами.

— Черт их знает. Кому нужна эта Руна? Давай поговорим о тебе.

Давай не будем.

— Вы знаете, кто убил Сигурни?

Он покачал головой.

— Не-а. Не знаю и не хочу знать, мне это ни к чему. Она наверно расстроила могущественных людей, а это не мое дело.

Чем больше мы говорили, тем больше с него слезал лоск образованности. С каждым словом в нем все больше звучал техасский говор. Нужно заканчивать, а то он начнет преследовать меня, и Алессандро застрелит его. Он заслуживает это, но мне не хочется убивать никого, кроме тех, кого придется. Кроме того, есть наказание получше.

— Вы знаете, что случилось с Холли?

— Сгорела со своей мамашей.

— Мы закончили? — спросила я Алессандро.

— Спроси его, кто его связной в «Диатек».

— С кем из «Диатек» вы разговаривали? — спросила я.

— С какой-то леди по имени Джослин.

— У меня все, — сказал Алессандро.

Я выдернула свою магию обратно. Муди всхлипнул, откинулся на кресле, его спина одеревенела, глаза остекленели.

Я поднялась и повернулась. У Алессандро в глазах было то холодное выражение, словно Муди был не человеком, а многоножкой, вылезшей из канализации, которая должна быть раздавлена.

— Нам нужно идти, — сказала я ему.

Он не сдвинулся.

— Подожди меня на ресепшене. Я тебя догоню.

— Алессандро, пожалуйста.

Он вздохнул и повернулся к двери.

— Раз ты так хочешь.

Секретарша помахала нам, когда мы проходили мимо.

— Аккуратней на дорогах.

Мы покинули коридор и спускались по лестнице, когда я услышала крик.

Алессандро остановился на середине лестницы.

— Он не пойдет за нами, — сказала я ему.

— Я не беспокоился об этом. Что ты с ним сделала?

— Он приходил к Сигурни домой. Общался с ее детьми. Она приглашала его на праздники. Все это время он шпионил за ней. А после ее смерти попытался заманить ее дочь сюда, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я могу вытянуть свою магию осторожно или так, как вытянула из Муди. Мне говорили, это чувствуется так, будто любовь всей твоей жизни умерла на твоих глазах. Я хотела, чтобы он почувствовал скорбь. Это все, что он может чувствовать сейчас, и ему потребуется много времени, чтобы прийти в себя.