Сапожок Пелесоны
Шрифт:
– Сумку мне, Дереванш! – крикнул я, опасаясь, что кенесиец, оступится на крутом склоне и сорвется вниз.
Волшебный саквояж рывком подлетел ко мне, я крепко сжал кожаную ручку и шагнул на каменистую осыпь.
– Что вы задумали, господин Блатомир? – нервно спросил Дебош. – Боюсь, не надо нам было сюда лезть! Сверху нас расстреляют с арбалетов, как беременных уток.
– Шевелите шустрее ногами, Бланш, – посоветовал я.
– Я шевелю, шевелю! Но знаете, у меня такое подозрение, что мы совершаем сейчас роковую ошибку, возможно последнюю в наших земных жизнях! – отозвался рыцарь.
– Нужно
– Именно! Там у нас была возможность уйти берегом! – поддержал ее Дебош, оступился на шатком камне и полетел вниз.
Ударившись несколько раз об острые выступы, он растянулся у кромки воды.
– Да что же мне так не везет! – запричитал он, хватаясь то за ушибленный затылок, то за колено.
Я добрался до рыцаря меньше чем через минуту, следом на маленькую площадку возле нас спрыгнула Элсирика, и Дереванш обнаружил себя шлепком по воде и недовольным ворчанием. К этому времени первые из копателей появились на склоне. Понимая, что мы пойманы в ловушку, они начали неспешно спускаться между каменных выступов и колючих кустов.
– Полезайте в сумку, господин Дереванш, – сказал я, быстро расстегнув второе секретное отделение. – И вы Бланш давайте, суйте сюда ноги!
– Но зачем?! – изумился рыцарь. – И как мы, по-вашему, поместимся там вдвоем с дядюшкой?! Он-то, конечно невидимый, но место все равно занимает не мало!
– Сообразительный мой, у нас нет времени на разъяснения! – прорычал я. – Суйте ноги в сумку! Так! Теперь вторую! И спускайтесь вниз!
Дебош влез сумку по грудь и поднял ко мне недоумевающий взгляд:
– Извините, но это чудо, господин Блатомир! Неужели вы хотите сказать, что мой дядюшка уже находится в сумке?!
Я оглянулся на близкие голоса копателей, которые одолели пол склона и через пару минут были готовы разорвать нас на части. За меня Бланшу ответил библиотекарь:
– Да, я здесь! Гред Чудотворец, как же здесь темно и страшно! У вас нет поблизости факела или свечки?
Едва голова Дебоша исчезла из виду, Элсирика осторожно ступила на верхний ящик с пивом.
– Ты думаешь снова спрятаться от них в сумочке? – спросила она, кивнув на головорезов Марга.
– Нет – я думаю, отправиться на ней в плаванье! Скорее! – я нажал на ее красивую головку, принуждая исчезнуть в волшебном пространстве.
Когда Рябинина исчезла, я осторожно положил саквояж в воду у самого берега. Он погрузился почти наполовину и качнулся на легкой волне. Оставалось молиться, чтобы швы сумки оказались достаточно плотными, и через них не просочилось много воды.
Быстро я нащупал ногой верхний ящик, ступил на него, и сумка погрузилась глубоко, едва не зачерпнув краями очередную волну. Днище ее легло на дно реки (слава богам, здесь было мелко!). Я ступил второй ногой, придерживаясь за каменный выступ, опустился ниже. Когда большая часть моего тела перешла из обычного в мира в рунное пространство, саквояж вновь обрел обычную легкость и всплыл, словно сбросивший балласт батискаф. Изо всех сил я оттолкнулся посохом от берега. Уперся в дно и оттолкнулся еще раз.
Наше чудесное судно отчалило от берега и, подхваченное течением, двинулось вниз по Алраки. Авангард
– Руки! – взвизгнула где-то внизу Рябинина. – Это вы, Дебош?! Уберите свои лапы!
– Извиняюсь, госпожа Элсирика! Пожалуйста, простите! – сконфуженно отозвался рыцарь. – Здесь так темно – я не вижу, что трогаю.
– Не видите, но прекрасно чувствуете, что это я, и все равно лезете, лезете! – возмутилась великая кенесийская писательница. – Булатов, в конце концов, у тебя есть фонарик?! Или ты их все своим непорочницам роздал?
– У меня все есть, – я пошарил в верхнем отделении, нащупал округлый предмет и щелкнул кнопкой.
Луч желтого света выхватил распухшую от побоев физиономию рыцаря, потом Анну Васильевну, устроившуюся в неудобной позе между Дебошем и стопкой коробок.
– Дереванш, вы здесь? – спросил я.
– Здесь! – раздался голосок архивариуса с холщевого тюка, и я увидел его полупрозрачную фигуру. – Как же у вас здесь чудесно! И страшно… Скажите, мы плывем по реке?
– Самым настоящим образом, – подтвердил я и спустился вниз, проверить, не сочиться ли вода из швов.
– Но как же это? – продолжил недоумевать Дереванш. – Честное слово, я с трудом поверил, что вы сюда помещались вдвоем с госпожой Элсирикой, а теперь мы в сумке вчетвером! И здесь столько много всяких вещей! Теперь-то я понимаю, как в вашей сумочке не кончается шипящая водичка и прочие волшебные вещи! Вернее, я ничего не понимаю!
– Вам это и не нужно понимать, – я откинул пеньюары Рябининой от ящиков, обнажая край тускло-светящейся руны.
Шов, скрепленный в три строчки, был вроде сухим. По крайней мере, в этом месте в наше «суденышко» не просочилось ни капли влаги. Отбросив с днища еще какие-то тряпки, я провел пальцами по другому шву – он так же оставался сухим.
– Осторожнее с моими одеждами, Игореша! – сердито прошипела Анна Васильевна. – Мало того, что все по ним ногами топчутся, ты еще так небрежно швыряешь! Я тебя потом заставлю все это стирать и гладить! А вы, господин Дебош, стоите на моем вечернем платье, шитом самой госпожой Шален! Брысь с него!
Писательница топнула ногой, и под нами что-то булькнуло. Бланш отскочил в сторону, будто под ногами у него было не вечернее платье, а клубок ядовитых змей, споткнулся о сверток с палаткой и упал, едва не повалив на себя коробки с шампанским. Наше судно дало крен и опасно качнулось несколько раз.
– Эй, ну-ка тихо! Без резких движений! – предупредил я. – Не забывайте, что мы плывем по реке. Еще одна такая выходка, и ты, госпожа Элсирика, будешь собирать свои шмотки на дне Алраки!
Моя угроза подействовала. Рыцарь, осторожно отодвинув одежды писательницы, сидел, не шевелясь. Дереванш, похоже, прекратил даже дышать, а Элсирика выражать неуместное возмущение. Я же получил возможность закурить честерфилдку и, глядя на полоску звездного неба над головой, обдумать сложившееся положение.