Саркофаг
Шрифт:
– У нас еще две непочатые канистры бензина, - уверенно ответил тот.
– Так, что я думаю, мы доберемся до нее без особых хлопот.
– А если в твоей 'пиле времени' выйдет из строя какая-нибудь деталь?
– не унимался Константин.
– Что тогда?
– Ты хочешь получить честный ответ или тот ответ, который тебя успокоит?
– спросил Огюст.
– Я бы выслушал оба ответа, - уклончиво ответил Константин.
– Если у 'пилы', что-нибудь выйдет из строя, нам с тобой придет конец. Какой именно ты только что наблюдал на примере эсэсовцев, которые сдуру погнались за
После этого Огюст уверенно направил мотоцикл в сторону выбранной им цели. Сколько они ехали, сказать было сложно. Во-первых, потому что у них не было часов, а во-вторых, потому что в сине-зеленом желе существовало лишь одно время суток. Не то ранний рассвет, не то поздний закат.
Несмотря на то, что красная сфера ощутимо увеличилась в размерах, Константина не покидало гнетущее чувство, что до нее еще очень далеко.
– Какой-то загадочный хрональный феномен, своего рода дикий парадокс!
– тем временем, озабоченно бормотал себе под нос Огюст.
– Кажется что сфера близко, но чем мы к ней ближе, тем она оказывается дальше. Ничего не понимаю!
– Надо было ехать к тому огромному белому пузырю. Давно бы уже добрались до него, - недовольно проворчал Константин.
Огюст хотел было ответить какой-то резкостью, но в этот момент мотор 'ВМV' все это время безупречно работавший чихнул. Через минуту чих повторился, а двигатель начал давать сбои.
– Чего это он так не вовремя простудился?
– поинтересовался Константин.
– Ничего страшного, - излишне бодро ответил француз.
– Просто закончилось горючее. Но это дело поправимое, потому что бензина у нас с тобой полным-полно.
После этого он, остановив мотоцикл, заглушил двигатель, а затем отключил и саму 'пилу времени'.
– А ты уверен, что оставшихся сорока литров нам хватит, чтобы добраться до той красной штуковины?
– спросил Константин, начиная отстегивать одну из канистр.
– На этом бензине можно из Парижа до Москвы доехать!
– рассмеялся Огюст.
– Нет, ну как тут не воздать должное традиционной немецкой педантичности и рациональности?
– Иди сюда!
– внезапно послышался не на шутку напуганный голос Константина.
– С рациональностью у фрицев все в порядке! Даже после своей смерти они достали нас! Теперь нам точно кранты!
– Что ты там такое несешь?
– возмутился француз, слезая с мотоцикла и подходя к задней части коляски, к которой были приторочены канистры с бензином.
Сидящий на корточках Константин поднял на него побелевшие от ужаса глаза:
– В обеих канистрах дыры от пуль, а весь бензин вытек! Скажи мне, как такое могло произойти?
– Видимо рикошетом попало, - потерянно пробормотал Огюст, постучав костяшкой указательного пальца сначала по одной канистре,
– О, в одной осталось примерно треть бензина! Пуля пробила ее точно посередине! Быстро заливаем то, что есть и двигаемся дальше!
– Мне бы твой оптимизм!
– сокрушенно покачал головой Константин, отстегивая канистру, и передавая ее Огюсту как величайшую драгоценность.
– Ты и правда думаешь, что на этих шести литрах бензина нам удастся доползти до этого красного пузыря?
– А что нам еще остается делать?
– криво усмехнулся француз.
– В крайнем случае, застрелимся, ведь патроны в 'шмайсере' еще остались?
– Полный магазин, - кивнул Константин.
– Ну, так много нам не понадобится! Достаточно всего двух патронов!
Терпеливо дождавшись, когда из гулкой пустой канистры в бензобак стечет последняя капля бензина, Огюст тщательно завинтил пробку бака. Пустую емкость он небрежно отбросил в сторону., после чего завел мотоцикл и вновь запустил 'пилу времени'
Беглецы двигались в сторону красной сферы с упорством обреченных. Перед глазами у них стояла страшная картина гибели фашистов, застрявших во временном киселе. Идеально круглый пузырь зловеще-красного цвета медленно увеличивался в размерах, что красноречиво свидетельствовало о том, что они неуклонно приближаются к нему. Но это происходило настолько медленно, что казалось, они уже никогда не доберутся до него.
В какой-то момент Огюст с пугающей ясностью осознал, что бензин заканчивается. Он скрипнул зубами от бессильной злобы и сокрушенно покачал головой. Видимо, несмотря на все усилия, им так и не удастся вырваться на свободу. Мотор мотоцикла чихнул раз, второй третий, после чего начал спотыкаться. Несмотря на сотрясающую его агонию, 'ВМV' смог протянуть еще метров десть, и лишь после этого окончательно умер.
Какое-то время Огюст и Константин продолжали, молча восседать на холодеющем корпусе мотоцикла, переваривая произошедшее.
– Между прочим, 'пила времени' все еще работает, - хрипло сказал Константин.
– Это потому, что аккумуляторы пока еще заряжены, - уныло ответил Огюст.
После этого они принялись попеременно толкать мотоцикл. Пока аккумуляторы не успели разрядиться 'пила' исправно пилила временное пространство. Но когда до красной сферы оставалось совсем ничего, буквально рукой подать, 'пила' внезапно начала работать с перебоями. Голубой огненный шар 'пилы' начал пугающе часто мигать. Вскоре наступил момент, когда он совсем погас. Мотоцикл с размаху ткнулся всеми четырьмя электродами в плотную непроницаемую толщу временного тоннеля. До сферы оставалось метра три максимум.
– Включай свою гребаную 'пилу'! Неужели мы не сможем пробиться через эту тонкую стенку?
– кричал в истерике Константин, колотя Огюста кулаками по спине.
– Заткнись и оставь мою спину в покое!
– заорал вне себя от ярости француз.
– Еще немного и ты мне хребет перешибешь! Надо выждать максимально долго, чтобы аккумуляторы успели немного 'отдохнуть'. Может тогда у нас что-нибудь и получится!
Как ни странно, получив призрачную тень надежды, Константин успокоился и более не докучал своему французскому другу.