Шрифт:
Темно-синее, почти черное, вечернее небо ласкало взгляд охотника. Луна, выглянув из-за туч, стала тихой хозяйкой водной глади. Рябь, поднимаемая зимним, пробирающим до нутра, ветром, колыхала утку-приманку, бултыхающую на середине озера. В камышах, в своем засидке, затаился Николай Неклюдов. Зажав между ног двустволку, он снял зубами кожаные перчатки и достал из кармана телефон, на ярком экране высветились цифры «17:20». «Еще минут сорок и домой», – подумал Николай. Его ждал вечерний хоккей, идущий сейчас матч чемпионата был ему не интересным. «Волки» – точно, не его команда, результат посмотрит в интернете, а вот «Авангард» поздно вечером – это да, их превосходная, тактическая игра подобна настоящей битве, аж кровь закипает. В воде у берега плавал на привязи анализатор, аппарат Неклюдова, собственное изобретение и
Старое водохранилище находилось в пяти километрах от Нефтекумска и топать домой предстояло чуть больше часа. Николай надел перчатки и взмахнул двустволкой, целясь на приманку. Резиновая утка прыгала на мелких волнах, отбрасывая лунную тень. Вдруг, со стороны дороги послышался звук работающего мотора, подъезжающей машины.
Охотник привстал со складного стульчика и тот сразу же завалился набок. Из камышей было хорошо видно белую «Ниву», остановившуюся у крутого берега, в полусотне метров от укрытия Неклюдова. Машину покинули двое невысоких мужчин в черных куртках, один из них откинул переднее сидение и вытянул с силой из салона плачущую девицу. По громкому, резкому говору Неклюдов понял, что это представители народа дигай. Девушка была без верхней одежды, стройная и темноволосая, она, скрестив руки на груди, рыдала и о чем-то слезно просила на дигайском, однако ж, проскакивали и русские слова, Николай расслышал «пожалуйста» и «Амальгама». Один из мужчин прокричал: «Гяхилра!». И его возглас звучно разлетелся над водой. Второй с силой толкнул девицу, и та упала на мокрый снег. Распластавшись, она попыталась встать, но получила удар ногой в живот. Один из мучителей подошел к ней и в его руке засеребрился лезвием нож. Николай ощутил мурашки по спине, вот что ему следует сделать в этой ситуации? Выкрикнуть «стой»? Эти двое дерзкого горского нрава наверняка прикончат его как свидетеля, если он высунется из камышей. Нет. Необходимо все запомнить, сохранив себе жизнь, а после… После будет ясно что делать. Девушка разрыдалась сильнее прежнего. «Заткнись», – с сильным дигайским акцентом сказал низким голосом мужчина. «Пожалуйста, не убивайте», – всхлипывая, произнесла она, и вдруг резко с нею случилась перемена – она замолчала, а потом, спустя секунду начала смеяться, видимо, от нервов.
Дигайцы начали обматывать захлебывающуюся смехом девушку веревкой. Связав, один из них вытянул из багажника нивы кирпич-шлакоблок. Подошел к жертве сзади и ударил им по голове. Неклюдов похолодел от страха, когда услышал тупой звук удара. Девушка обмякла словно кукла. Затем убийца начал привязывать кирпич к веревке.
Неклюдов от страха не мог пошевелится. По берегу прокатилась волна, гонимая зимним ветром.
Внезапно рябь воды разверзлась – из тьмы озера, на безжалостных убийц выпрыгнуло что-то черное, похожее на сома силуэтом, только длинной в десяток метров. Чудовище ухватило одного из мужчин за ногу, подбросило в воздухе и тот шлепнулся с треском в камыши. Второй убийца с воплем ужаса отпрыгнул назад, и споткнувшись об кирпич, упал, а монстр, громко шлепая бескровными губами начал заглатывать в чрево девушку. Будто это огромный черный червь или мутировавший сом в зараженных водах озера вышел на ночную охоту. Николай, бледный от ужаса, смотрел как через мгновенье монстр, втянув в себя девушку, и обильно истекая слизью, сполз к краю и плюхнулся в воду. Поднятые им брызги, долетели до багажника машины.
Неудавшиеся убийцы вставали с земли и дрожащими голосами, на дигайском, о чем-то переговаривались. Низкие голоса перешли на полушепот. Затем один из них схватил кирпич и бросил его в багажник, оба они запрыгнули в Ниву, громко хлопнули дверьми и с пробуксовками умчались в сторону города.
Николай в оцепенении смотрел из камышей на следы крови, оставшиеся после девушки, а внутри все перевернулось кверху дном. Сердце бешено колотилось и ныл от страха живот. Темный зимний вечер стал укрытием кровавого убийства и чьего-то плотного ужина.
Дождавшись, пока белая точка автомобиля исчезнет, он вышел из камышей, рюкзак с добытой уткой и анализатором неприятно давил на левую лопатку. Подошел к кровавому пятну, зубами стянул перчатку, и достав из кармана горки, мобильник, сфотографировал следы смерти.
Через час быстрой ходьбы он прошел изгаженную вандалами дорожную табличку с указанием города «Нефтекумск». Буквы «е» и «у» были прострелены и зияли дырами. Начались угрюмые серые бараки, из печных труб которых валил сизый густой дым. Пахло жженой резиной. Николай сошел с дороги на тротуар, когда-то давным-давно асфальтированный, а сейчас под слоем снега представлявший собой дорожку со сплошными ямами. По пути домой пришлось пристрелить из ружья вожака собачьей стаи, увязавшейся следом и преследовавшей его с громким рычанием и лаем – бродячие твари учуяли запах дичи в рюкзаке. Собаки зимой в Нефтекумске очень злобные и часто атакуют детей или теряющих сознание от наркотика-льда наркоманов. Вечером опасно находится на улицах, впрочем, и днем тоже.
Жена Неклюдова быстро выпотрошила и ощипала утку, через час она позвала на ужин. Николай весь вечер не переставал думать об убийстве девушки-дигайки и о том гигантском существе из воды. Хоккей посмотрел без удовольствия, с пеленой на глазах. Когда все легли спать, он сел на кухне и налил сто грамм водки. Вбросил в себя без закуски и скривил лицо. Тут же вспомнил про анализатор, и тихо ступая, прошел в прихожую. На вешалке висел его охотничий рюкзак. Вытащил из него прибор, что-то нажал на сенсоре экрана. Едва слышно запищав, прибор показал три стройные цифры «111» и от этого Николай улыбнулся, впервые за долгое время.
***
Ирсан натянул до подбородка одеяло и его длинные ноги оказались не укрыты. Для роста в метр девяносто стандартные одеяла и кровати коротки. Во сне ему грезилась любимая Залина. Вдохновленный нежными чувствами к юной дигайке он даже всерьез собирался покинуть родной город и начать с ней новую жизнь, и плевать на то, что он станет изгоем среди своих и никогда не получит поддержки и помощи от общины. Ему было все равно, хоть грузчиком идти или на завод, главное быть рядом с возлюбленной. Запах её духов, сделанных по старинной дигайской традиции из эфирных масел и милые зеленые глаза встретили его во сне. Вдруг всё в один миг исчезло. Сон в одну секунду переменился и превратился в навязчивый, липкий кошмар, от которого не проснуться. Этот ужас снился уже вторую ночь подряд. Ирсан шел по кромке озера и искал Залину. Он увидел её в воде. Знакомый до дрожи силуэт уходил в черное озеро и звучал отовсюду отдающий в пятки жуткий гул. Девушка шла медленно во тьму холодного, зимнего озера совершенно нагая. Ирсан, стоя на берегу, окликал её по имени. Над водой стала видна лишь голова Залины и Ирсан прыгнул вслед. Там он провалился в темноту.
***
I.
У Антона Козловского сломалась его ржавая, но такая родная «Семерка», полетел к тольяттинским чертям генератор, поэтому пришлось ехать на рейсовом автобусе. Коптящий воздух четвертый десяток лет «Икарус», с надрывом мчал среди обледеневших степей востока республики. Пропуская сквозь дыры в днище выхлопные газы дизеля, автобус медленно усыплял пассажиров и дарил неприятным бонусом к поездке сильную мигрень. Через шесть часов венгерский дьявол проехал изгаженную вандалами стелу «Нефтекумск», и скрипя тормозами, через пару минут, остановился на городской автостанции. Вдали виднелась скрытая саркофагом, после страшной аварии, нефтекумская атомная электростанция.
Антона встречала Милана. Лет восемнадцати, с воздушными губами и притягательной безукоризненной фигурой в обтягивающей юбке девушка. Настоящая кавказская красавица. Из под синего, под цвет глаз, шелкового платка виднелась прядь каштановых волос. Узнав в спускавшемся по ступеням автобуса Козловского, в приветствии помахала изящной кистью.
– Я Милана. Привет. Салам.
– Добрый день. Рад знакомству в реале, – сказал подошедший ближе Козловский, – как вы меня узнали, вы ведь не видели фотографии?
– Женская интуиция. Вам пришел перевод?
– Да, конечно.
– Я решила сразу рассчиталась с вами. Вы ведь ехали в нашу дыру, это уже большой стресс.
– Обычно после работы платят, а вы сразу.
– Я на вас молиться буду нашему Деле. Вы хороший человек.
– Давай на ты, не против? Откуда ты знаешь, что хороший?
– Даже очень не против, знаю, просто знаю. Идем к моей машине, надо через вокзал пройти к парковке, приготовься.
– К чему?
– У вас в Марьевске вокзалы, наверное, чище. Да, я знаю, бывала.