Сармак
Шрифт:
– Это Сармак! Мне по вотсаппу прислала одна подруга. Тебе интересна эта тема? Можешь что-нибудь предпринять? Знаю, что интересно.
– У меня, конечно, нет связей в животноводстве.
– А еще это, – и Милана листнула следующее фото, на котором были следы крови на снегу.
– Это уже интереснее. А ваша полиция? Знает об этом следе?
– Ничего они не знают, там дигайцы все, мне нельзя с ними разговаривать, я вас, то есть тебя, и позвала, мне и восемнадцати еще нет.
– Как? А машину водишь?
– У нас не останавливают,
– Интересно тут у вас.
– И вечером не выходи, пожалуйста, из гостиницы, наркоманы могут пристать.
– У меня травмат есть. Я одолжил у друга, перед тем как к вам ехать.
– У них огнестрел, травмат это в школах у детей баловство. Вы как доедите, то есть ты, так может на озеро съездим?
– Да, разумеется.
– Ирсан места не находит, я ему обещала, что помогу и если её убили, отравлю гадов, как раньше наши предки их травили.
– Местные обычаи?
– Наш клуб даже называется «Амальгама», клянусь Делой, как найдешь того, кто её убил, я его отравлю, Дела услышит. Её родня подлая убила, точно.
– Воу! Я не соглашался ввязываться в кровную месть.
– Поздно, деньги ты получил, значит подписался за безамай, и если откажешься, то будет тебе плохо, – сказала Милана и глаза её зловеще заблестели.
Антон с трудом проглотил кусок хинкала, как девушка перевела тему:
– Ты такой интересный, никогда бы не подумала, что разыскивал всякие замудренные вещи и тайны раскрывал. Выглядишь обычным русаком. Ты ведь найдешь Залину? Живой или мертвой, – Милана изменилась в лице, сделавшись очень серьёзной.
– Эмм, постараюсь, конечно, некрасиво, наверное, было сразу брать оплату за мероприятия.
– Поздно, мой «Камри», на который я копила, подождет меня в автосалоне.
– Тогда ладно, хинкал норм здесь, и порции большие.
– А меня тошнит от этого места. Может быть позже приглашу в наш ресторан на шашлык, но лучше, чтобы нас наши не видели вместе. Знаю любишь и хочешь шашлык,– улыбнулась девушка, – но потом, как найдем Залину. Ты, если что, победишь дракона.
Антон несколько сконфузился.
– Шучу. Найдем правду, а там видно будет. Не могу смотреть на Ирсана.
Милана водила резко и уверенно, подрезая медленно плетущихся по дороге и обгоняя на перекрестках. Слушала девушка на полную громкость какие-то безамайские песни с битами, бьющими низкими басовыми волнами сабвуфера по внутренним органам. Выехали из города и на большой скорости, объезжая ямы и колдобины, помчались в сторону озера. Буквально через пять минут показались камыши и темно-синяя гладь. Было безветренно.
Приора остановилась в нескольких метрах от воды, Антон и Милана вышли из авто. Козловскому это место показалось очень живописным и художественно подходящим для написания пейзажа постъядерного мира; на противоположном берегу, километрах в двух, была видна сокрытая бетонным саркофагом атомная электростанция, когда-то использующая воду озера для охлаждения.
Пятна засохшей крови были похожи на проявившуюся глину, но это определенно была кровь. Антон осматривал площадку меж камышей – ровным счетом ничего, кроме смятых пластиковых бутылок и прочего мусора, по прошествии времени все улики, если они и были, давно унесены ветром. Следов нет.
– Когда вы общались с двоюродным братом?
– Вчера, совсем никакой.
– Вы с ним в хороших отношениях?
– Ну так, не сказать, что в близких отношениях. Его родители считают, что он и Залина собирались сбежать в город, в Марьевск. Но это фигня все. Она бы мне точно сказала. Это Сармак её унес.
– Да не может быть никаких Сармаков, драконы – это сказки, – заявил Антон.
– Я тебе заплатила не за пререкания.
– Ну вообще-то мы договаривались, что я буду искать девушку.
– Вот бы тебе поговорить с нашим старейшиной. Но с чужаками так просто он общаться не будет, – расстроенно сказала вслух мысли Милана.
– А что там за будка на том берегу? – махнул в сторону левого берега Антон.
– Там бомжара наш местный живет, как тот придурок греческий в бочке. Он раньше в школе охранником работал, а потом тут поселился.
– Из трубы дым идет. Сходим?
– Не, ты иди, я в машине подожду.
– Хорошо.
II
Хижина была бывшей водокачкой и так же очистной станцией. Она стояла рядом с кромкой воды, а по левую руку от неё был небольшой лес, откуда доносилось карканье вороны. Дверь на одной петле со скрипом легонько билась об косяк, а из трубы в крыше шел белый дым. Антон заглянул внутрь и негромко спросил можно войти. Донеслась возня и с топчана встал заросший бородатый дедок. Он крикнул бодрым голосом: «Ну входи раз пришел».
– Я не хотел вас беспокоить, – начал было Антон, но старик его перебил.
– Садись на стулку, чаю будешь? – обрадованный гостю, спросил хозяин.
– Да нет, спасибо, – ответил Козловский, увидев черный ковшик с бурой водой, в котором плавал десяток чайных пакетов и два гнилых яблока.
– Зря, а я буду, морковочки туда добавляю, кожура с картофана хорошо тоже.
– Как вас зовут? – Антон понял, что человек не в себе.
– Кирилл Михайлович я, так и зови.
– Я хотел спросить у вас, вы на озеро выходите?
– Конечно, этим и кормлюсь, рыбалочка.
– Не боитесь радиации?
– Да какой там! От неё рыбы еще больше становится, пусть еще больше радиации будет. Окунь, карась, карпы здесь, правда бывает без чешуи попадаются. Вот тебе на. Печь топлю и как нажарю, да еще пенсия как придет так картохи куплю. Меня из дома дети выгнали в десятом году.
– Это крайне жестоко.
Антону стало очень жаль старика, доживающего свои дни в убогой лачуге, и он достал из бумажника купюру в тысячу рублей.