Саша Чекалин
Шрифт:
В первый же день к Саше подошел курносый веснушчатый паренек и предложил:
— Давай дружить!.. Меня зовут Димкой.
— Давай… — согласился Саша, протягивая своему новому другу руку.
Димка оказался хорошим товарищем, не заносчивым и не гордым, хотя и был на год старше Саши.
Димка приехал тоже из колхоза, с верховьев Волги. Саша удивлялся: он и сам любил купаться, но Димка мог сидеть в воде целый день и, наверное, если бы было можно, оставался там и на ночь. В искусных руках Димки каждая щепочка быстро
— Здорово у тебя получается, — восхищался Саша, наблюдая, как Димка орудует перочинным ножом.
Как ни весело было на новом месте, Саша все же не забывал Песковатское. Думал: как теперь его дружки? Охраняют ли крепость? Вовремя ли кормят Громилу и Тенора? Не обижают ли ястреба и Галю?
— Ты чего загрустил? — спрашивал проницательный Димка. — По дому, что ли, соскучился?
— Кто, я?.. — удивлялся Саша. — Да нет, ни чуточки…
В ненастные дни ребята собирались на обширных застекленных верандах, играли в настольные игры, читали.
— Что читаешь? — спросила как-то молоденькая румяная вожатая Сашу.
— «Школу» Гайдара.
— Нравится?
— Очень… — восторженно ответил Саша.
«Военная тайна» и «Дальние страны» тоже оказались близкими, родными. Было очень жаль Алика, так жаль, что сердце сжималось от боли. Очень нравилась Натка, смелая, решительная, волевая. Он сравнивал Натку с песковатскими комсомолками и не находил, кто бы был похож на нее. Близок был погибший от руки кулака Егор Михайлов. В Песковатском тоже погиб на боевом посту председатель сельсовета. Саша хорошо его помнил.
Быстро пролетело сорок дней. Может быть, из Песковатского и посылали по воде весточку Саше. Может быть, по реке и плыла бутылка с запечатанным горлышком. Но разве за рекой углядишь?
— Ждут меня… — объяснял Саша Димке. — Знаешь, какое у нас там артельное хозяйство?
У Димки захватывало дух. Он явно хотел увидеть все своими глазами.
— Поедем к нам на недельку… — предлагал Саша. — Жить будешь у нас… У меня мать хорошая. Она словечка не скажет…
Но у Димки и без того был дальний путь. Возвращаться Саше предстояло одному. Отцу он написал, чтобы тот не приезжал за ним.
На вокзал в Калугу Саша приехал с Димкой. Друзья в последнее время стали неразлучны, обменялись адресами. Димка подарил Саше на память свой любимый перочинный ножик, а Саша Димке — осоавиахимовский значок.
В ожидании поезда друзья долго ходили по станционным путям, смотрели, как деловито снуют взад-вперед маневровые паровозы, а когда вернулись в здание вокзала, Димка вдруг обнаружил, что потерял выданный в санатории проездной билет.
— В платке у меня был завязан в узелок, и записная книжка там, — жалобно бормотал Димка, шаря в карманах.
Обеспокоенные ребята отправились обратно на железнодорожные пути. Но сколько они ни искали, утерянный платок не попадался на глаза.
Наконец усталые, измученные, сели они на площади у вокзала и стали обсуждать, что же делать дальше. И хотя стоял солнечный день, на душе у обоих было пасмурно.
— Поеду зайцем, — мрачно заявил Димка. — В случае чего — под лавку в вагоне.
Саша хмурился:
— Не годится. Знаешь, какой нехороший разговор будет: пионер едет под лавкой.
— Я галстук сниму, — пробовал возражать Димка, но Саша не сдавался.
— Ну что же мне делать? — Пухлые губы у Димки дергались. — Не пешком же идти.
Димка совсем упал духом.
Саша задумался, искоса поглядывая на удрученное лицо друга. В душе Саши шла борьба.
— Знаешь что? — шепотом сказал он Димке, тяжело вздохнув. — У меня пять рублей есть. Купишь билет — и все.
— А ты как?.. — Димка заметно оживился.
— Я что?.. Мне деньги совсем не нужны, — уверял его Саша.
Подумав немного, Димка снова помрачнел.
— Билет стоит дороже, — прошептал он.
— А мы поговорим с начальником станции, объясним, какое дело. Он даст записку проводнику не трогать тебя на остальной путь. Пошли… — Саша, вскочив на ноги, схватил свой желтый баульчик.
Ребята отправились в кабинет дежурного по вокзалу. Тот внимательно выслушал, испытующе поглядел на них, а потом достал из ящика стола испачканный в мазуте носовой платок, скрученный узлом.
— Мой!.. — заликовал Димка, приплясывая на месте.
— Спасибо… — поблагодарил за друга Саша дежурного.
Димка уехал первым. Саша посадил его на поезд, крепко пожал на прощанье руку.
Поезд Саши уходил позднее. Свой капитал — пять рублей — он все же израсходовал: купил шахматы.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Вернувшись в Песковатское, Саша старался держаться солидно, в разговоре быть немногословным, как подобает человеку, много повидавшему. Узнав о приезде Саши, в землянку немедленно собрались горцы. Витюшка доложил брату обо всех событиях. В коммуне все обстояло благополучно. Крепость по-прежнему грозно возвышалась над Выркой, и гарнизон исправно выполнял свои обязанности.
— Вот… Ястреб курить научился… — жаловался Витюшка.
— Курить? — удивился Саша, глядя на провинившегося ястреба.
Тот сидел на нижней ветке березы возле землянки и деловито чистил своим крючковатым клювом отливавшие желтизной перышки.
— Бедовый… — подтвердили ребята озадаченному Саше. — Ума не приложим, что с ним делать… Тебя дожидались…
В этот же день все стало ясно.
Не успели горцы отойти от своего костра, как ястреб подлетел, схватил не потухшую еще головешку и метнулся с ней на вершину сосны. Что он там с ней делал — неизвестно, но, когда головешка минуту спустя свалилась на землю, она еще тлела, дымилась.