Сат Чит Ананда
Шрифт:
Когда вы благодарны, я не вовлечен в это. Когда вы сердитесь и сопротивляетесь, я также не вовлечен в это. В обоих случаях все зависит от вас. Вы не можете сделать ответственными за это меня. Но если я приму вашу благодарность, естественно, у вас будет тенденция сделать ответственным за свои несчастья меня, когда они у вас будут. Вы не должны делать меня ответственным.
Поэтому я всегда чувствую сомнения, когда слышу эти слова: «Спасибо вам, Багван». И я понимаю, что это опасно. У меня будут неприятности: что вы будете делать, когда ваша улыбка исчезнет и слезы начнут течь из глаз из-за печали, из-за депрессии?
Есть долины, и есть вершины. Путь долог; когда вы
Когда вы благодарны или злитесь, мне все равно. Мне бы хотелось, чтобы вы научились искусству неизбирательности, чтобы для вас все было также едино. Красота благодарности заключается в том, чтобы не быть благодарным за что-то. Это просто великое чудо, великое таинство, мгновение необычайного преображения. Оно нуждается в огромной радости. Я надеюсь, Сатьядева, что ты столкнешься с этой разумностью. Я доверяю каждому и верю, что у каждого есть такой правильный разум понять глубочайшие тайны жизни.
Однажды поляк вошел в магазин и попросил гармонь. Продавец ответил ему: «Мы полякам гармонь не даем!»
Поляк обиделся и подумал: «Но как он догадался? Должно быть, меня подвел акцент!» Пять лет он напряженно занимался английским языком и научился говорить без акцента.
Он вернулся в тот же магазин через пять лет и попросил показать ему гармонь. Тот же самый продавец ответил ему: «Мы полякам гармонь не показываем!»
«Должно быть, одежда!» - догадался поляк.
Он бросился зарабатывать деньги и через полгода купил себе прекрасный смокинг за тысячу долларов. Он пришел в тот же магазин и попросил показать ему гармонь. Тот же самый продавец ответил ему: «Мы полякам гармонь не показываем!»
«Но как вы догадались, что я поляк?» - спросил он раздраженно.
«Очень просто, - ответил продавец, - это не гармонь, это батарея отопления!»
Вопрос: Возлюбленный Ошо, я слушал тридцать или сорок раз беседы на тему неизбежности. И каждый раз мне кажется, что я понял, но это ускользает от меня. Эта беседа такая глубокая, что это неизбежно. Возлюбленный мастер, пожалуйста, объясните все подробно.
Према Хасья, то, что истинно, всегда за пределами восприятия ума. Если ты можешь постичь только это и не больше того, это означает, что это выше возможности ума, означает, что ты сделала то, что выше возможностей человека. Ум - очень маленький, а существование необыкновенно большое. Существование такое океаническое, такое безграничное, такое вечное. А наши умы такие маленькие, что неудивительно то, что когда вы приближаетесь к истине, вы чувствуете, что ваше сердце попало в какую-то гармонию.
Ваше бытие перешло из сонного состояния в определенную степень пробужденности. Но ваш ум остается заблокированным и твердым. Истина выше ума, но она не выше сердца; сердце может ухватить ее. Но в этом несчастье: сердце не может ничего сказать об этом. Да, оно может танцевать, может петь, но оно не может пользоваться никаким языком. Язык ограничен умом.
А что касается вашего бытия, которое глубже вашего сердца, оно может постичь истину в ее полноте. Но когда вы постигаете истину посредством своего бытия, вы становитесь полностью молчаливыми. Само понимание наполняет ваше бытие ощущением тайны и неизвестности. Бытие даже не может сделать того, что делает сердце. Оно таково, как будто бы вас больше нет. Оно стало молчаливым, но это живая тишина. Это не мертвая тишина кладбища, это тишина звездной ночи, необычайно живой.
Но чем глубже вы идете, тем дальше вы от языка. Даже танец - это еще язык, даже жесты - это еще язык, даже глаза могут сказать о многом, даже если вы не говорите ничего языком. Но по мере того как вы идете все глубже и глубже, приходит мир сат чит ананды, истина, сознание и блаженство. Все становится совершенно молчаливым. Ум остается далеко позади. Ум не может услышать даже отдаленное эхо того, что происходит в вашем бытии.
Да, ум может услышать то, что происходит в сердце. Сердце очень близко к уму, немного глубже. Ум может почувствовать, что в нем вырастает определенная гармония, определенный покой, определенная радость. Ум может понять сердце, которое танцует от восхищения. Но ум не может выразить этого языком. Поэтому у нас в сердце возникает определенное ощущение, холодное дуновение, которое проходит в уме. Оно может нести определенный вкус, нечто сладкое происходит где-то глубоко, но как высказать это? Я рассказывал вам историю, это старая история, которая как раз подходит для такого вопроса.
Два нищих жили в лесу около города. Естественно, они были врагами, потому что они были коллегами и соревновались. Один был слепым, а другой был хромым. Они всегда ссорились из-за своих клиентов. У каждого была своя территория и свои клиенты. Вы даже не знаете, как нищие относятся к вам.
Я всегда давал рупию нищему, когда приходил на железнодорожную станцию. В то время я путешествовал практически двадцать лет без отдыха. Однажды я обнаружил, что старого нищего нет, а молодой юноша стоит вместо него. Я спросил у него: «Что случилось со стариком?» Тот ответил: «Я его зять».
Я сказал: «Ты можешь быть его зятем, но мне хотелось бы узнать, что случилось с этим стариком?»
Он ответил: «Он отдал мне эту территорию в приданое. Сам он перешел в другое место, на автобусную остановку».
Я сказал: «Я даже не мог себе представить, что я достанусь кому-то в приданое!»
Он ответил: «Он сообщил мне о тебе, что ты дашь мне рупию. Ты в моем списке».
Я сказал: «Люди даже не знают, что они принадлежат кому-то, что их можно отдать в приданое».
Нищие постоянно спорят друг с другом. Между ними идет соревнование и напряженная борьба. Эти два нищих были врагами несколько лет. Но однажды лес загорелся. Слепой мог прекрасно ходить и бегать. Но это было опасно. Он не мог разобраться, в правильном ли направлении он идет или нет, был ли там огонь, или он направляется прямо к огню.
А хромой не мог самостоятельно бежать. А огонь распространялся так быстро, и ветры были такими сильными, но он видел, что все еще была возможность выбраться. Было несколько мест, до которых огонь еще не добрался. Но вскоре он должен был добраться и сюда. Вскоре они были бы со всех сторон окружены огнем. Они оба забыли о своей вражде, о соревновании. Это было не время для вражды, это было время для того, чтобы сплотиться против общей опасности.
Слепой взял на свои плечи хромого, и они превратились в одну личность. Теперь у них были ноги и глаза, и то, и другое. Хромой мог видеть, они могли быстро перемещаться в нужном направлении. Они знали, в каком направлении могут идти, и какого направления им следует избегать. Слепой был достаточно силен для того, чтобы нести своего соратника по несчастью. Они благополучно выбрались из леса.