Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья

Май Карл Фридрих

— Эмери! — позвал я.

— Да! — откликнулся англичанин.

— Как ты это допустил?

— Меня самым банальным образом застали врасплох.

— Кто эти люди?

— Индейцы.

— Вам, мистер, и вам, Виннету, можно было бы и не сообщать, кто мы такие, но я скажу: вы находитесь в руках вождя Афат-Ая и его воинов, — произнес вдруг некто на хорошем английском.

Афат-Ай означает «Большая Стрела». Я слышал о нем кое-что, в основном о его необычайной жестокости. Судя по голосу, говоривший был еще далеко не старым человеком. Он сидел рядом со мной. Я пригляделся к нему внимательнее

и, поняв, что это Джонатан Мелтон, отвернулся.

— Зачем вы отворачиваетесь от меня? — усмехнувшись, сказал он. — Неужели я вам настолько ненавистен или вы не узнаете меня? Отвечайте: вы знаете меня?

— Кто вы? Величайший пройдоха и мошенник, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

— О, я вижу, вы относитесь ко мне с предубеждением. Это несправедливо. Я честный человек, особенно если сравнивать меня с вами. Хотите, докажу вам это?

Я не ответил, и он язвительно продолжил:

— Вам следовало бы отнестись ко мне более дружелюбно. Ведь я очень многим вам обязан.

— Да, это уж точно.

— У меня есть твердое намерение возвратить вам все мои долги сполна и даже с процентами. С большими процентами. По-моему, это очень мило с моей стороны. Вы так не считаете?

— Я в восхищении!

— В самом деле? Что ж, отвечаю любезностью на любезность. Вы, должно быть, не прочь узнать, как получилось, что вы оказались в таком положении?

— Очень бы хотелось.

— Я скажу вам чистейшую правду, потому что убежден, что вы уже не сможете принести мне ни малейшего вреда. Ваша роль искателя приключений сыграна. Финита ля комедия! [90] Вы — пленники Большой Стрелы. Знаете ли вы, несчастный, кто отец этого молодого вождя?

90

Комедия окончена! ( ит.).

— Нет.

— Его звали Сильная Рука, и потому вас ожидает кара, самая жестокая из всех, какие только существуют на белом свете. Вместе с Виннету вы будете погребены заживо среди мертвых. Большая Стрела поклялся мне, что это будет сделано, а вы знаете, что такое клятва индейца. Ну как, хватит у вас мужества, чтобы перенести такое?

— Вполне.

— Прекрасно. Со своей стороны, поскольку вы питаете ко мне совершенно особые чувства, я постараюсь сделать ваш конец ярким и неординарным. Как только отправлю вас в ад, буду чувствовать себя на этой земле как в раю. И эта перспектива меня вдохновляет. Но до того, как вы отправитесь в мир иной, я хотел бы сойтись с вами поближе, чтобы вы поняли, что я действительно тот самый человек, за которого вы меня принимаете. Итак, кто я такой, по-вашему?

— Вы — Джонатан Мелтон, мошенник и убийца Хантера, за которого теперь себя выдаете.

— Вы абсолютно правы.

— Коларази — ваш отец?

— Да. Мы оба были очень расстроены тем обстоятельством, что эти дураки-индейцы упустили вас, но теперь вам нас не догнать. Мы уже побывали в Новом Орлеане и отлично там поработали.

— С помощью вашего дяди?

— Да. Он получал депеши и письма, и мы вместе

отвечали на них. Нам было необходимо, чтобы эти ответы доходили до адресатов, и, хотя вы подозревали, что дело нечисто, согласитесь, вы не можете не признать, что по сравнению с нами вы — дилетант. Но что доставило мне самое большое удовлетворение — так это то, что миссис Сильверхилл смогла обвести вас вокруг пальца. Очень хорошо, что она тогда отказала вам.

— Когда?

— В Соноре, где вы так часто становились перед ней на колени.

— Я?! — воскликнул я и рассмеялся, хотя секунду назад мне было совсем не до смеха.

— Да, вы! Не понимаю, что тут смешного. Вы не убедите меня в обратном. Как сияло ваше лицо, когда вы увидели ее там, в Новом Орлеане.

— Сияло? Мое лицо? Ну, это уж слишком!

— Да-да, сияло. От восхищения вы стали выглядеть даже глупо.

— Ага, и, надо думать, я опять «упал перед ней на колени»?

— Разумеется.

— Эти интимные подробности тоже она вам сообщила?

— Она, она. И от души смеялась, когда рассказывала, как заперла вас на двойной замок. А кстати: вам известно, что она моя невеста?

— А как же. Она не преминула мне это сообщить.

— Ну ладно. Вернемся к нашим баранам. Она сказала вам, что я направляюсь в Альбукерке, чтобы встретиться с моим отцом и дядей?

— Совершенно верно.

— А о том, что потом мы поедем в ее замок, где заживем спокойно и счастливо?

— И об этом тоже.

— Тогда вы поймете, с каким нетерпением я ждал ее на Канейдиан-Ривер. Как только она туда добралась, мы тут же тронулись в путь, хотя и имели по сравнению с вами преимущество в два дня. По дороге Юдит рассказала мне все, что с ней произошло за то время, что мы не виделись с ней. Но тут мы попали в плен к команчам. И худо бы нам пришлось, если бы меня не осенила одна мысль. А теперь попробуйте догадаться, что это была за мысль.

— Догадываюсь… Вы знали что-то о наших дурных взаимоотношениях с команчами, но, думаю, немного.

— Тут вы, к сожалению, правы. Знаю я меньше, чем мне хотелось бы, но зато главное — команчи вечно враждуют с апачами. Поэтому я предложил Большой Стреле выгодную для обеих сторон сделку: он сопровождает нас до Альбукерке, а за это получает возможность схватить Виннету.

— И он поехал с вами?

— Еще с каким удовольствием! Потому что узнал, что Виннету на этот раз путешествует вместе с вами.

— Однако, сдается мне, Большая Стрела не очень-то вам доверяет, раз до сих пор не отпустил от себя.

— Что поделаешь, он не может выполнить мое условие, пока я не выполню его. Сначала все шло, как мы задумали: вы преследовали Юдит, мы двигались вам навстречу. Но потом в дело вмешался ураган, после которого мы увидели мираж. Как на картине, трое всадников галопом скакали к ручью. Это могли быть только вы. И команчи отправились в ближайший к ручью лесок. Когда стемнело, мы выслали к вам разведчиков, потом окружили… Застать врасплох вас или Виннету довольно сложно, поэтому мы дождались, когда на вахту заступит мистер Босуэлл. Могу добавить к этому лишь то, что утку забрали мы с Юдит. Она хорошо прожарилась, должен вам сообщить. Поедая ее, мы думали о вас…