Савва Морозов

Федорец Анна Ильинична

— Все-таки — не очень остроумно, что жизнь заканчивается процессом гниения. Нечистоплотно. Хотя гниение суть тоже горение, но я предпочел бы взорваться, как динамитный патрон. Мысль о смерти не возбуждает у меня страха, а только брезгливое чувство, — момент погружения в смерть я представляю как падение в компостную яму. Последние минуты жизни должны быть наполнены ощущением засасывания тела какой-то липкой, едкой и удушливо-пахучей средой.

— Но ведь ты веришь в Бога?

Он тихо ответил:

— Я говорю о теле, оно не верит ни во что, кроме себя, и ничего кроме [себя] не хочет знать». [190]

Вроде бы эти слова позволяют утверждать, что Савва Морозов являлся атеистом. Однако они свидетельствуют лишь о том, что купец всё еще не нашел, чем заполнить душевную пустоту, однако поисков не оставил.

В диалоге с Горьким Морозов не отрицает своей веры в Бога. Просто, будучи человеком скрытным, он говорит своему собеседнику то, что ему понятно и приятно. А тот слышит то, что хочет слышать.

190

Горький М. Савва Морозов // М. Горький в эпоху революции 1905–1907 годов: Материалы, воспоминания, исследования. М., 1957. С. 23.

Наконец, хотелось бы привести еще один эпизод. Он фигурирует в воспоминаниях жены С. Т. Морозова, Зинаиды Григорьевны. 3. Г. Морозова рассказывает о крупном нижегородском купце-миллионщике Н. А. Бугрове: «Он был старообрядец, умный, способный, не женатый, любил очень Савву Тимофеевича] и говорил ему: если бы ты был, Савва, настоящий старообрядец, я бы тебе оставил всё свое состояние. А то тебя не поймешь — ты не церковник и не старообрядец, а бог знает кто ты». [191] Бугров, человек проницательный, хорошо знавший Савву Морозова, не называет его прямо неверующим. В словах Николая Александровича можно увидеть другое: Савва Тимофеевич был одинаково далек как от старообрядческой, так и от Синодальной церкви. Мыкался между ними, но не смог сделать выбор в пользу той или другой или же в пользу полного отказа от веры.

191

Государственный центральный театральный музей (ГЦТМ) им. А. А. Бахрушина. Ф. 216. Д. 515. J1. 4–4 об.

Честно говоря, нет никакой возможности точно определить, какие религиозные принципы оставались живыми и действующими в сознании повзрослевшего Морозова. Вероятнее всего, он был агностиком, придерживаясь «старой веры» формально, по традиции, из нежелания конфликтовать со своим семейством и родной общественной средой. Но «вероятно» не значит «так и есть». В этом вопросе остается изрядная доля неопределенности. «Воинствующим безбожником» Савва Тимофеевич не был ни в какой период своей жизни. Глубоко верующим перестал быть в юности. А всё то, что находится в широком диапазоне от первого до последнего, с Морозовым вполне могло быть. Вера его сломалась — да. Но исчезла ли она до конца? Недоказуемо. И даже сомнительно…

По словам родни С. Т. Морозова, незадолго до смерти его видели в храме, со свечкой в руках. Что у него там металось в глубинах души и куда бы двинулся этот титанический человек, не приди его последний срок, бог весть.

Итак, к началу 1890-х годов Савва Тимофеевич Морозов окончательно сложился как личность. Четко оформились его политические, общественные, этические взгляды. С этого момента он занимает видные позиции сперва в руководстве семейным предприятием, а потом и в русской общественной жизни.

После смерти отца, зимой 1889/90 года, 27-летний С. Т. Морозов впервые почувствовал себя настоящим хозяином дела. Формально главой фирмы «Саввы Морозова сын и Кo» являлась Мария Федоровна. Тем не менее ее старший сын получил собственный, весьма обширный, участок работы, за который отвечал перед советом директоров. «Мария Федоровна оказала своему сыну самую высокую степень доверия, справедливо рассчитывая на его знания, приобретенные в стенах Московского и Кембриджского университетов». Согласно исследованию И. В. Поткиной, «4 ноября 1889 г. С. Т. Морозов, выполнявший до сего момента обязанности директора Правления с продолжительными перерывами, в связи со смертью отца стал ответствен за важнейшие направления: закупку оборудования, контроль над производством и качеством продукции, социальные вопросы». Вскоре, в марте 1890 года, Мария Федоровна поделит свои административные функции между тремя директорами: Саввой Тимофеевичем, А. А. Назаровым и И. А. Колесниковым. Этот триумвират и будет вырабатывать новую стратегию управления мануфактурой на протяжении всех 1890-х годов. [192]

192

Подробнее о деятельности С. Т. Морозова на посту директора Никольской мануфактуры в 1889–1905 годах см.: Поткина И. В. На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых. 1797–1917. М., 2004. С. 129–139; Она же. Морозовы — промышленники и общественные деятели // Морозовы и Москва: Труды юбилейной научно-практической конференции «Морозовские чтения» (Москва, 26–27 декабря 1997 г.). М., 1998. С. 18–27; Морозова Т. Я., Поткина И. В. Савва Морозов. М., 1998. С. 90–122.

В конце 1889 года богородский 1-й гильдии купец Савва Морозов решил закрепить свое положение полноправного руководителя предприятия. Он устроил богатый банкет для поставщиков, имевших дело с Товариществом Никольской мануфактуры. Купец Н. А. Варенцов, который еще при жизни Тимофея Саввича стал одним из крупных поставщиков сырья на его фабрики, отзывался об этом с укоризной: «Саввой Тимофеевичем при начале вступления в свое дело был устроен пир только лицам, имеющим поставки на фабрику, в ресторане «Стрельна», известном своим роскошным зимним садом. Приглашенных было много, угощение обошлось дорого, но, несомненно, было сделано с целью, чтобы сразу стать к нужным для дела лицам в более близкие отношения и сделаться между ними популярным. Для интересов фирмы таковой пир не представлял никакой нужды, она и без того была очень интересна всем, имеющим с нею дела». [193] Думается, Николай Александрович был слишком суров к Савве Тимофеевичу — а вернее сказать, пристрастен, как и во многих других своих отзывах об этом человеке. Если исходить из психологического облика молодого купца, станет ясно: он вовсе не искал «популярности» среди поставщиков. Скорее, старался понять, что представляют собой эти люди, каковы их слабые и сильные стороны. А такие наблюдения плохо проводить, сидя в директорском кресле и ведя деловую беседу с глазу на глаз. Куда как лучше наблюдать за людьми в непринужденной обстановке, за общим столом, когда дорогое вино и хорошая еда настраивают на благодушный лад.

193

Варенцов Н. Л. Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое. М., 1999. С. 514.

В период коллегиального правления именно благодаря Савве Морозову в работе Никольской мануфактуры произошел ряд важнейших преобразований. Значительная их часть была направлена на то, чтобы свести к минимуму потери и убытки. Прежде всего Савва Тимофеевич поставил работу предприятия на солидную научную базу.

«Впервые в истории Никольской мануфактуры появляются составные части статистики производства и элементы научного прогнозирования». Составляются диаграммы расхода тепловой энергии «…с целью поиска оптимального режима работы паровых двигателей». Сравнивается стоимость разных видов топлива, чтобы точно знать, «в какое время года выгоднее употреблять нефть или торф». Проводятся статистические исследования, в ходе которых выявляются причина и процент бракованного товара и т. п. Характерно, что первые приказы о начале сбора этих данных появились в ноябре — декабре 1889 года. Получается, эти решения созрели в голове С. Т. Морозова еще при жизни его отца, однако возможности их реализовать у него в тот период не было. Она появилась лишь после кончины Т. С. Морозова.

При бумагопрядильной фабрике была создана испытательная станция. На ней определялись свойства и качество производимых товаров, а также поступавших извне образцов. Благодаря регулярным справкам о состоянии хлопкового рынка и о настроении на товарных американских и английских биржах, которые поступали из разных источников, появлялась возможность прогнозировать момент понижения цен и экономить на закупках сырья. А совершенствование системы по учету и контролю средств позволяло избежать их нецелевого расходования. Основной целью всех перечисленных мероприятий являлось снижение издержек производства и лишних расходов.

Еще одно важное направление деятельности С. Т. Морозова — обновление материальной базы производства. Только за одно десятилетие, с 1891 по 1902 год, на расширение и развитие предприятия была потрачена поистине фантастическая сумма — более 7,5 миллиона рублей. Было закуплено новейшее оборудование, улучшилась энергетическая оснащенность предприятия. Появились первые мощные паровые машины новейшего образца, привезенные из Германии. Пройдет всего несколько лет, и в 1903 году будет произведена еще одна замена устаревших паровых двигателей новыми, более мощными. Этот момент описывает Марк Алданов в романе «Самоубийство».