Савва Морозов

Федорец Анна Ильинична

Нижегородская ярмарка работала ежегодно, всякий раз открывалась в одно и то же время — 15 июля. Долгое время (1822–1863 годы) работа ярмарки заканчивалась 15 августа. С 1864 года она была продлена на десять дней, так что официальное закрытие ярмарки приходилось на 25 августа. К середине лета Нижний Новгород наполнялся людьми и товарами. На тяжелогруженых обозах и барках, а затем и на пароходах, и по железным дорогам сюда стекался торговый люд. Над дорогами от многочисленных телег, лошадей, обозов поднимались тучи пыли.

Открытие Нижегородского торжища было торжественным, при огромном стечении народа. Первым делом ярмарочное духовенство, в присутствии нижегородского генерал-губернатора, служило молебен. Без него начало любого, тем более такого крупного дела в

русском быту было совершенно немыслимо. «15 июля бывало молебствие у Главного дома, после чего на устроенных специально шестах поднимались флаги, и всероссийский торг считался открытым. Раньше же… никто не имел права начинать торговлю, и нарушение этого [правила] каралось законом». [228]

228

Варенцов Н. Л. Указ. соч. С. 548.

Значение Нижегородской ярмарки было столь велико, что ее называли «карманом России». Действительно, сюда стекались капиталы со всей Российской империи и из ряда зарубежных стран. Неудивительно, что ярмарке придавалось особое значение. Время от времени представители императорского дома лично приезжали сюда с визитом, и ярмарочное купечество угощало их пышными обедами.

Макарьевская ярмарка занимала обширное пространство «на большом мысу, образуемом реками Волгой и Окой, при устье последней». Каждую весну почти вся ее территория затапливалась водой, «вплоть до потолков первого этажа, а в годы сильных разливов вода доходила до подоконников второго этажа. В это время ярмарка представляла интересное зрелище, наподобие Венеции, с торчащими из воды зданиями». После того как вода спадала, начинались просушка зданий и их подготовка к новому ярмарочному сезону.

Созданные по проекту архитектора А. А. Бетанкура каменные ряды были довольно велики, хотя к концу XIX века стали, по мнению современников, не слишком удобны для торговли. Центром ярмарки являлся гостиный двор; он состоял из шестидесяти отдельных корпусов, где располагалось 2530 лавок. Кроме того, по берегам Обводного канала было построено более сорока больших каменных зданий «для торговли и склада товаров». Помимо этих строений на ярмарке имелись два богато украшенных собора (Спасский и Александро-Невский), три часовни, армяно-григорианская церковь и мечеть.

Н. А. Варенцов подробно описывал облик ярмарки: «Вся ярмарочная площадь была разбита на правильные прямоугольные участки, на которых были построены двухэтажные каменные корпуса», причем торговля происходила в первом этаже, а «второй этаж предназначался для жилья… Проезды между корпусами были замощены булыжником, а тротуары бетонированы… У каждого здания [было] по несколько пожарных кранов. Вокруг всей ярмарки шел каменный тоннель, куда спускались по каменным винтовым лестницам, устроенным через известные промежутки; в тоннелях находились уборные для публики». На ярмарке был устроен водопровод (1870), а со временем ее территория стала освещаться при помощи электричества (1885). Мануфактурная торговля начиналась от амбара Товарищества Саввы Морозова, «по улице, пересекающей всю ярмарку, и заканчивалась на Сибирской пристани; мануфактурные ряды шли до канавы, распространяясь в ту и другую сторону от улицы, в одну сторону — до Главного дома, а в другую — до старого собора, где заканчивались рядами, называемыми Китайскими».

Центральное строение ярмарки — Главный дом — предназначалось для торговли и размещения ярмарочной администрации. По описанию крупного купца-мануфактуриста, мецената Петра Ивановича Щукина, «в старом Главном доме, в нижнем этаже, под низкими сводами, в темноте ютились небольшие магазины, даже днем освещавшиеся коптевшими керосиновыми лампами. Посредине на деревянной эстраде играла военная музыка; в тесноте и духоте толкалась публика». [229] Это неудобное здание было снесено, и в 1889 году на его месте было возведено другое, нарядное, в русском стиле. По

сравнению со старым новый Главный дом был «…более удобный и приличный, крытый стеклом. В нем живет во время ярмарки нижегородский губернатор и помещается Ярмарочный комитет». Некто Иван Кубасов восклицал: «Чего тут только не было! От простого петушка-леденца до бриллиантов и золота. От дамского платочка до собольих палантин и норковых шубок. Горы фруктов, арбузов, дынь. Летали воздушные шарики, на антресолях играл военный оркестр». [230]

229

Щукин П. И. Воспоминания: Из истории меценатства России. М., 1997. С. 114.

230

Из дневника Ивана Кубасова // Жизнь купецкая. Забытые страницы истории российского предпринимательства XIX — начала XX века. Нижний Новгород, 2008. С. 32.

Перед Главным домом была разбит сквер с газонами и цветочными клумбами. Прямо за ним, по словам Н. А. Баренцева, «тянулся бульвар до старого, красивой архитектуры собора; на бульваре росли старые тополя, немного разнообразя довольно монотонную застройку однообразных зданий».

В ярмарочных рядах можно было найти любой товар: еду и посуду, одежду и ткани, украшения и косметику, мебель и антиквариат… Главными русскими товарами были сукна, железо, меховые изделия и хлеб. Значительную часть товаров составляли азиатские изделия: шелк из Персии, халаты и бирюза из Бухары, чаи из Китая. Наконец, на ярмарку привозились товары из Европы и ее колоний: краски, клеи, разнообразные вина.

Коренной нижегородец Максим Горький в романе «Жизнь Клима Самгина» отмечал, что Макарьевская ярмарка «убедительно кричала о богатстве страны… Приземистые, однообразно желтые ряды ее каменных лавок, открыв широкие пасти дверей, показывали в пещерном сумраке груды разнообразно обработанных металлов, груды полотен, ситца, шерстяных материй. Блестел цветисто расписанный фарфор, сияли зеркала, отражая все, что двигалось мимо их, рядом с торговлей церковной утварью торговали искусно граненным стеклом, а напротив огромных витрин, тесно заставленных бокалами и рюмками, блестел фаянс приспособлений для уборных. В этом соседстве церковного с домашним Клим Самгин благосклонно отметил размашистое бесстыдство торговли».

Рядовые посетители ярмарки начинали разъезжаться в середине августа; после 15-го числа оставались в основном оптовики. Как уже говорилось, официальное закрытие ярмарки начиная с 1864 года приходилось на 25 августа. Однако торговля нередко продолжалась до 1 — го, а то и до 10 сентября. Как вспоминал П. И. Щукин, «в последних числах августа ярмарка заметно пустела: в Модной линии, ближе к старому собору, оптовые торговцы сукнами закрывали свои лавки, то же делали в Панском гуртовом ряду мануфактуристы. Когда начинали появляться на ярмарке козлы и козы, спускавшиеся с городских гор, то купцы говорили, что ярмарка кончается, а когда начинали бродить свиньи, то говорили, что она уже кончилась».

Завершалась ярмарка так же, как и начиналась — благодарственным молебном. Так, газета «Московский листок» от 17 сентября 1903 года сообщала: «Вчера на Новой площади, что близь Никольских ворот, по желанию местных торговцев, совершен первый в нынешнюю осень молебен по случаю благополучного окончания торговли на Нижегородской ярмарке». Последние торговцы разъезжались, торопясь до осенней распутицы поспеть в родные края.

Во время ярмарки этот провинциальный город наполнялся людьми до отказа. Пестрая толпа ярмарочных посетителей, если смотреть на нее с высоты, напоминала лоскутное одеяло. «Съезд на Нижегородскую ярмарку достигает 200 тысяч человек; съезжаются преимущественно русские; азиаты, не составляя особенно значительной части приезжих, разнообразием своих типов и костюмов придают ярмарке отчасти восточный характер». В это же время в самом Нижнем Новгороде людей проживало на порядок меньше — около двадцати тысяч.