Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

Хейер Джорджетт

Саймон вошел своей грузной, но неслышной, как у пантеры, походкой. Внутри зала он приостановился и бросил быстрый взгляд кругом, держа руку на рукоятке меча.

На возвышении, в высоком, как трон, кресле, сидит мадам Маргарет, надменная и холодная, как ледяное изваяние. Высоко поднятая царственная голова, увенчанная целой тучей черных локонов и остроконечным головным убором, с которого ниспадает золотистая паутина расшитого жемчугом шлейфа. На высокой белой шее не трепещет, кажется, ни единая жилка, ни один мускул не дрогнет на застывшем, как маска, овальном и бледном лице. Презрительная складка

тонких губ, тень длинных загнутых ресниц прикрывает блеск темных глаз, изящен вырез ноздрей маленького прямого носа. Так вот какая она, мадам Маргарет! На ней платье из красного, как вино, шелка, подчеркивающее совершенство ее великолепных форм, пышную грудь, длинную линию бедер. Обильными складками подол этого платья опускается на пол у ног графини, скрывая их. Рукава плотно облегают ее округлые руки, расширяясь к запястьям и становясь внизу такими пышными и огромными, что касаются пола. Белоснежные кисти рук лежат на подлокотниках кресла, тонкие пальцы впились в резное дерево. На груди у графини сверкает крупный рубин – единственный предмет, кажущийся живым в ее убранстве.

Сбоку от мадам Маргарет стоит щеголеватый брюнет, с вялой усмешкой на полных губах разглядывающий Саймона. Щеголь вертит в пальцах цветок – розу, то и дело поднося ее к своему носу. Прочие дворяне разбрелись по залу. Все они разодеты и, не скрывая любопытства, наблюдают за Саймоном. Позади мадам Маргарет стоят три фрейлины, такие же застывшие, как и их госпожа.

Саймон не спеша приблизился к мадам Маргарет. Он высился, как башня, над присутствующими здесь людьми и в этом изящном окружении казался громоздким монстром – белокурый англосакс, весь в позолоте, кроме разве что колышущегося на шлеме султана, в длинной зеленой накидке поверх панциря. Перед возвышением он остановился и спокойно взглянул на графиню из-под своего шлема.

– Мадам, я здесь, чтобы принять вашу капитуляцию, – сказал он на не очень хорошем французском.

Надменные губы графини изобразили снисходительную улыбку. По знаку правой руки мадам Маргарет вперед выступил щеголеватый брюнет, заговоривший с Саймоном на шепелявом английском:

– Вы слишком торопитесь, милор’, согласитесь. Мадам моя кузина хотела бы обсудить условия вместе с вами.

Графиня слегка шевельнулась, и Саймон увидел, как вспыхнули ее глаза.

– Мои условия таковы, – сказал Саймон, обращаясь к ней. – Если вы вручите мне ключи от этого замка и присягнете моему повелителю королю Генриху, – на миг он поднес руку к своему шлему, – я могу предложить вам его милостивую защиту и покровительство.

На виске у мадам Маргарет забилась жилка.

– Кузен, скажите ему, что это мое дело – выдвигать условия, – произнесла она по-английски.

Голос Маргарет прозвучал ясно и холодно. Саймона она даже не удостоила взглядом.

Нарядный джентльмен, кажется, не одобрял такой резкости своей кузины.

– Ах, вуи! Согласитесь, милорд, что положение мадам графини больше подходит для ведения переговоров, чем ваше.

– Нет, сэр, не соглашусь. Я держу мадам и всех в тисках.

Француз улыбнулся.

– Да? – грациозно поднес он розу к своему носу. – Один против – скажем так – ста человек?

Саймон пронизал его таким взглядом, что при всей своей дерзости француз невольно подался назад.

– Я пришел на условиях перемирия, – резко сказал Саймон.

К шевалье де Флёривалю вернулось самообладание, и он по-прежнему пожал плечами:

– В трудные, напряженные времена, милор’… en bien! Вы пришли сюда, так сказать, э… э… без подвоха, не так ли?

– И если я не выйду отсюда через час, сэр де Галледемэн умрет у ворот замка.

Шевалье слегка побледнел, но все еще улыбался:

– Вы и вправду думаете, милор’, взять замок в одиночку?

– В течение часа.

– Est-ce possible? Возможно ли такое? – шевалье негромко засмеялся. – Мой отец, господин де Галледемэн – старый человек, милор’. К старикам смерть приходит легче.

– И к молодым она приходит легко.

Как будто не слова прозвучали, а громыхнули камни. Графиня снова шевельнулась в своем кресле.

– Пустая угроза! – высокомерно сказал шевалье и засмеялся. – Мы не так глупы, милор’.

– Если не сдадите замок и не вернете нам сэра Алана Монтлиса, будете настоящими глупцами, – невозмутимо возразил Саймон. – Увидите тогда, как мои солдаты сравняют Бельреми с землей и уничтожат всех его жителей. Так будет.

Шевалье изящным движением снова поднял вверх свою розу и, наслаждаясь ее ароматом, не сводил глаз с Саймона.

– Но если вы умрете, милор’, какая вам тогда польза от истребления Бельреми? Мне уже приходилось слышать подобные угрозы.

Саймон улыбнулся.

– Вы плохо думаете обо мне, сэр, если полагаете, что мои капитаны не выполнят мой приказ, живой я буду или мертвый.

– Да? Но вы становитесь невежливы, милор’. Графиня вовсе не намерена лишать вас жизни. Условия графини состоят в том, что если вы уведете своих людей из Бельреми и дадите слово никогда больше не возвращаться сюда, она передаст вам сэра Алана Монтлиса, как только вы оставите город.

– Благодарю мадам графиню! – резко прозвучал в ответ голос Саймона. – Однако мне кажется, она слишком горда.

– Одним словом, милор’, вы отказываетесь?

– Я отклоняю эти условия.

Изваяние на троне снова заговорило своим ясным голосом:

– Скажите ему, кузен, пусть хорошенько подумает. Если он не примет моих условий, я прикажу без промедления убить сэра Алана Монтлиса и его самого отправлю туда же.

Саймон стоял, ничего не говоря в ответ на это. Глаза шевалье загорелись в предвкушении триумфа.

– Есть над чем подумать, милор’?

Саймон не обратил на вопрос шевалье никакого внимания.

Он смотрел на мадам Маргарет.

– Это ваше последнее слово, мадам? – спросил он ее.

– Да, мое последнее слово, – ответила она.

И тогда Саймон сорвался с места. В один мин он оказался на возвышении и, выхватив из ножен меч, приставил его к груди графини.

Раздался вопль ужаса. Мужчины бросились к возвышению, но застыли как вкопанные, когда Саймон отвел свою руку назад, готовый нанести смертельный удар. Левой рукой он схватил запястье Маргарет и, обернувшись, через плечо смотрел в зал.

– Еще шаг – и ваша госпожа умрет, – спокойно сказал он. – Перемирие кончилось.

Графиня не дрогнула. Во взгляде ее темных глаз не было ни тени испуга. Шевалье уронил свою розу.