Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
Но тогда мне было не до шуток. Я обезумела, превратившись из секс-киски в секс-тигрицу. Я сразу поняла это. Я прижимала его к себе, терлась киской о его член, но какая-то часть меня изнутри наблюдала за происходящим, а в остальном я превратилась в лихорадочное сердцебиение. Незачем спрашивать, был ли у меня оргазм: я сама была оргазмом, одним огромным, живым сгустком трепета и страсти. Я целовала Карла, обнимала его, лизала ему лицо, мы словно сливались воедино. А он, по-моему, переходил от оргазма к оргазму, как это бывает только у женщин. Я слышала, как его жезл дергается внутри меня, не переставая двигаться внутрь и наружу. Он ударял
Вряд ли найдется много девушек, которые могли бы сказать положа руку на сердце, что первый настоящий секс со взрослым мужчиной был у них таким же бесподобным.
Мы оделись и спустились поужинать, и мне показалось, что Карл держится подавленно и слегка отчужденно. Наконец я спросила его, в чем дело. Он ответил, что не помнит, когда в последний раз трахался лицом к лицу. Я спросила, в чем проблема в памяти или в сексе, он рассмеялся и ответил:
Полагаю, в сексе. Не думал, что когда-нибудь буду трахать девушку лицом к лицу.
Ну и как это было? Полюбопытствовала я. Он снова усмехнулся: Похоже, сегодня перевернулась вся моя жизнь.
Больше я не стала настаивать, только призналась, что мне тоже было невероятно хорошо, но я бы хотела, чтобы он трахнул меня так, как обычно брал мою сестру.
Когда мы поднялись, это и случилось только мне не удалось притвориться равнодушной: он был сверху, а я извивалась и билась под ним. Конечно, я пришла в такое возбуждение, что начала непрерывно кончать хотя это был не ошеломляющий, дикий оргазм, а обычный, довольно заурядный трепет. Я могу сказать, как чувствовала себя Карен. Карл, стоящий сзади, был чужаком, насекомым размером с человека, имеющим пенис, цепляющимся за мои бедра, заставляющим меня кончать вопреки моей воли. Я возненавидела его. Но позднее, когда мы вновь встретились лицом к лицу и смогли посмотреть друг в другу глаза, наши тела пришли в такое слаженное движение, что я вновь растаяла от нежности к нему.
На следующий день я чувствовала себя вовсе не разбитой наоборот, возбужденной. Я смазала киску лечебной мазью, а Карен предупредила, что внутрь лучше вводить только гель, которого завтра мне потребуется целое море! Итак, наконец, наступило завтра мой первый вечер в качестве настоящей проститутки. Я не появлялась у Карен до ленча. К тому времени мы нашли пожилую, отставную проститутку Пегги, которая вела запись клиентов и принимала их предлагала чай и давала дружеские советы тем, кто соглашался их слушать. Она согласилась работать с перерывом: с десяти до часу, а затем с пяти до десяти вечера. Я решила выбрать себе рабочие часы с пяти до десяти для начала, но подменять Пегги с двух до пяти. Конечно, это хлопотно, но в Лондоне достаточно сексуально озабоченных мужчин, чтобы пришлось выстраивать их в очередь. Пегги уверяла, что после того, как меня «вскроют, как она выразилась, мне на них и смотреть не захочется.
Я была рада работе в «приемной, возможности помочь Карен, прежде чем придет моя очередь. Клиенты, включенные в мой список, постоянно заходили, чтобы проверить, стоят ли они первыми, вторыми… И так далее. Некоторые были разочарованы и начинали торговаться, но я не могла устраивать аукцион. В конце концов, места распределились следующим образом (по желанию клиентов):
5. 00 6. 00 Дебан 480 фунтов.
6. 00 7. 00 Мик 405 фунтов.
7. 00 7. 30
Это была правда. Я дрожала как лист, несмотря на всю мысленную подготовку и наблюдение за Карен за работой.
В пять часов Карен помогла мне сменить белье и убрать в комнате. Затем мы включили отопление я дрожала, и мы решили сделать вид, будто мне холодно.
Карен убрала свою коробку с презервативами на верхнюю полку и достала мою:
Она предпочитала простые бесцветные резинки, а я выбрала черные с красной спиралью. Один презерватив я прицепила к большому красному бархатному банту на своем хвостике. Затем я очень аккуратно разделась, сняла блузку, юбку, туфли, чулки, лифчик, трусики, все свернула и убрала в ящик.
Я убрала саму себя прежнюю.
Мурашова К.
Фирмач
Спасите! Караул!
Так хотелось мне кричать после той ночи.
«Почему?» — Спросите вы. Отвечу. Наша страна, лапотная Россия примеряет смокинги. И все бы ничего, один хрен сидят эти смокинги на наших парнях…
Точнее, парни сидят в этих смокингах, как в… На выбор: в танках, в дерьме, как члены, мужские, в излишне широких вагинах, женских, соответственно…
Все еще не понятно? Хорошо, дальше…
Западная зараза проникает в Россию и слабые духом попадают под ее тлетворное слияние и становятся чем-то средним между рыбой и мясом. Ладно, о вкусовых качествах этого новоявленного продукта селекции людской популяции судить не мне, я не каннибалка. Зато о прочих достоинствах мне пришлось поиметь и мнение и впечатление.
И оно оказалось таким. К дубу, ядреному, такому, кряжистому, а еще точнее, к его широкому пню, ибо срубили дубок под корень и вывезли за бугор, на офисную мебель, некий заграничный последователь Мичурина привил дикую смесь крапивы, орхидеи и бамбука, последний — чтобы быстрее росло. Вот и получилось… Чудище.
Корни наши, верхушка — заморская.
Вот с таким-то я и встретилась.
Привела его Катька. Девица, у которой, по определению Рабле, очень короткие пятки, чтобы быстрее заваливаться на спину. Не то она его подцепила, не то он ее, но произошло это, по ее словам на презентации его фирмы. Фирма, в общем-то, не совсем его, он там только работает, зато она наполовину Американская… Или Японская? В общем, разницы нет никакой. Суть в том, что она производит, или торгует, компьютерами.
Подкатил этот фирмач на белом «мерсе», не своем, казенном. Вывел Катьку под ручку и зашкандыбали они в наш зассаный подъезд. Я все это с балкона видела.
Вблизи этот деятель выглядел весьма импозантно. Белоснежная рубашка, бордовая «бабочка» у подбородка, черная «тройка». Лишь пенсне не хватало.
А морда… Валенок валенком. Рыженький, глазки голубенькие, наивные, волосики колюченькие, носик картошечкой, щечки помидорчиками, зелененькими, такими, ну, знаете, которые в маринаде плавают. А выражение… На его лице, на котором аршинными буквами было прописано его рабоче-кухаркинское происхождение, было такое выражение… Словно он всем окружающим говорил: «Все вы тут гомики, один я — сексуальный гигант!» Катька же, как только меня увидела, сразу поволокла секретничать.