Сборник коротких эротических рассказов

Коллектив авторов

С тех пор я всегда вспоминаю эти мощные члены, так свободно и безраздельно владевшие мной, когда вижу боевые ракеты.

Я ползала по полу кабин самолета и отсасывала поочередно у мужчин, пока они работали, пока были заняты своим заданием. Сколько прекрасной спермы растеклось по моему лицу, сколько мне удалось проглотить…

Я превратилась в охотницу за спермой! Хищно я переползала к следующему едва только заканчивала с очередным. Я совсем забыла себя, забыла, который час, кто я такая, что со мной происходит. Только толстые шоколадного цвета члены в моем ненасытном рту, только сладкая, тягучая сперма…

Несколько раз мне давали затянуться сигареткой,

не-сколько раз давали попить чего-нибудь…

Уже под конец полета я была вознаграждена за все свои страдания. Каждый мужчина еще раз по очереди взял меня раком, причем они соревновались, кто из них введет член глубже в мою матку. Сношение в матку — это неслыханное дело. Почти никто не может этого у нас. А все эти летчики смогли. Сначала это было страшно больно, я опять орала, а потом чуть привыкла, и небывалое наслаждение затопило меня. Я плакала от счастья, насаженная маткой на глубоко влезший в меня член. О таком наслаждении я никогда и не подозревала.

После полета Радж отвез меня домой на машине. В дом он не вошел, простился со мной на улице. По дороге я вспомнила, что забыла в самолете трусы, и сказала ему об этом. Радж засмеялся и сказал, что трусы они мне теперь никогда не отдадут. «Почему? «— спросила я. А он тогда ответил мне, что коллекционирует у себя в самолете женские трусики, бюстгальтеры и прочее. Я узнала, что иногда в полет экипаж Раджа берет с собой женщину для развлечения. В течение одиннадцати часов полета они проделывают с ней все что угодно. Больше одной женщины брать нельзя, тесно, поэтому далеко не каждая проститутка соглашается обслуживать семерых мужчин.

Обычно на это идут официантки и судомойки из офицерской столовой, да и то за неплохую плату. А тут я навязалась.

Совершенно бесплатное развлечение… Представляю, какое это было развлечение — смотреть, как белая женщина, замужняя, да еще жена известного полковника Куликова ползает голая по полу в ногах у семерых парней. И ее можно трахать куда угодно, и спускать во все отверстия… А она еще дрожит от восторга и благодарно подвывает. Теперь их коллекция, состоящая из официанточек и дешевых шлюшек пополнилась еще и мной.

Долго они будут, наверное, вспоминать меня и смеяться.

Но и я буду долго вспоминать их. Но смеяться не буду.

Во-первых потому что меня гложет и угнетает обида, что меня использовали в роли сучки, а во-вторых, потому что… Потому что… Я никогда больше не испытаю такого незабываемого удивительного полета на самолете ИЛ-38.

Виктория

Мой нынешний муж тогда был еще совсем молоденьким курсантом, а я студенткой пединститута. Летом меня послали на практику — поработать воспитателем в один из пионерских лагерей в чудесном, живописном уголке Карельского перешейка.

Меня поселили в одной комнате с Лизой двадцатидевятилетней поварихой. Обычно воспитатели живут все вместе, но прибыла последней, и поэтому стала соседкой Лизы. Это была высокая, чуть полноватая блондинка, с загадочными голубыми глазами, подернутыми легкой поволокой. Эти глаза выдавали страстность ее натуры, изощренность фантазии порывистость в удовлетворении своих желаний.

В первый вечер после отбоя мы распили с ней бутылку сухого вина, и уселись поболтать перед сном. Конечно, как это всегда бывает у молодых женщин, разговор очень быстро перешел на любовную тему, на всякие известные нам приключения с мужчинами. Я была тогда еще со-всем молоденькая и неопытная. Кроме моего жениха — курсанта, у меня еще никогда никого не было. Лиза же поразила меня

своей многоопытностью в подобных вопросах. Судя по ее словам чего только не пришлось пере-жить ей самой и ее подругам, о которых она рассказывала. Я слушала ее, открыв рот, а откровения так и лились из моей новой подруги. Однако, кроме многоопытности, меня поразило и другое — неожиданный цинизм ее высказываний, пренебрежительно отношение ко всему тому, что для меня, да и для всякой молодой порядочной девушки составляет основу моральных ценностей. Лиза ни во что не ставила любовь, верность, постоянство даже женскую честь, которой мы все очень дорожили…

Бутылка вина была уже давно выпита, а рассказы Лизы о разных удивительных и волнующих вещах продолжались.

Да-да, я не оговорилась. Конечно же, волнующих. Я сильно нервничала во время этих рассказов, даже немного возбудилась. Все это было так непривычно, так откровенно. Я как завороженная слушала о по-хождениях сидящей передо мной девушки, похождения ее подруг. О таком я никогда прежде не слышала, подобные фантазии приходили ко мне разве что изредка, да и то не осознанно, а в виде неясных туманных девических сновидений…

В ту ночь я долго не могла заснуть. Слушая ровное дыхание спящей на соседней кровати Лизы, я ворочалась с боку на бок, поминутно невольно опуская руку вниз и ощупывая лихорадочно свои мокрые трусики. Мои трусики намокли еще раньше, во время рассказов Лизы, а теперь они не просыхали, и я долго крепилась прежде чем предпринять что-либо. Выход был, и я его знала, но тянула с этим. Наконец я поняла, что если не сделаю этого, то не усну до утра… Пришлось с тяжелым внутренним чувством просунуть руку себе между ног и начать мастурбировать. Дело это было привычное для меня, как, думаю, и для многих молоденьких эмоциональных девушек. Но я так много этим занималась в ранней юности, и мастурбация, кроме физического удовлетворения всегда приносила мне душевную опустошенность, чувство горечи и отчаяния. Испытав свой очередной одинокий оргазм, я всегда чуть не плакала от сознания своей ненужности никому, своей никчемности, одиночество. Грустно, тяжело женщине кончать себе в руку, заливая соком свою одинокую постель…

Все же мне пришлось прибегнуть к этому испытанному средству, чтобы наконец успокоится и заснуть.

Следующий день прошел незаметно, он пролетел в хлопотах.

Ведь мне нужно было познакомиться со своим отрядом, поговорить с пионерами, решить разные организационные проблемы. Линейка, завтрак, купание, прогулка по лесу, обед. Потом танцы и отбой — мало ли всяких небольших, но изматывающих проблем у отрядного воспитателя…

Пионерский лагерь расположился на берегу большого лесного озера, окруженного высокими холмами. Этот лесной и озерный край — настоящее приволье для отдыхающих.

Поэтому, и пионерские лагеря выстроились по всей окружности озера. Пляж был размечен флажками — для каждого лагеря — свой участок.

В течение дня я не видела Лизу — только иногда вблизи столовой между деревьями мелькала ее ладная фигура в сером платье с белым кухонным передником. Я иногда вспоминала наш вчерашний разговор, свои бес-сонные часы в постели после этого.

Когда закончился день и мои пионеры улеглись спать, мы с Лизой встретились в нашей комнатке, и решили пойти искупаться. Лиза сказала, что она здесь не первый год и все хорошо знает. Мы вышли за пределы лагеря и пошли вдоль берега озера. Было уже совсем темно, но небе стояла луна и в ее свете, мы наконец пришли на место, где по словам Лизы, купаться было лучше всего.