Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Шрифт:
Отсутствие вменяемой левой альтернативы - тоже одно из последствий многолетнего невнимания к историческим урокам. Неготовность общества к кризису на всех уровнях гарантирует, что он будет затяжным и мучительным. И призраки прошлого получат достаточно шансов, чтобы материализоваться.
И, увы, шансов увидеть колонны нацистских штурмовиков, марширующих по улицам европейских (и российских) городов, куда больше, чем надежд на то, что мы в один прекрасный день обнаружим Кинг Конга, вновь карабкающегося по этажам Эмпайр стейт билдинг.
ЖЕРТВЫ КРИЗИСА
Список жертв экономического кризиса в России пока ещё не особенно велик, но весьма показателен. Его открывает газета «Московский корреспондент», которая начала выходить в конце сентября, а в октябре уже закрылась.
Акрам Муртазаев, проработавший недолгий срок главным редактором этого издания, может рассказать историю в деталях. Однако в данном случае важна не специфика конкретной ситуации, а общая логика процесса. То, что в первую очередь закрывается орган печати, тем более независимый от Кремля, весьма показательно.
Негосударственная печать в России на протяжении всей своей истории существовала за счет амбиций политизированного капитала, который видел в подобных проектах не столько инструмент воздействия на общественное мнение, сколько аргумент в спорах с властью и с конкурентами. По мере того, как Кремлю в 2000-х годах удавалось консолидировать элиту, пресса становилась всё более однородной политически, а роскошь антиправительственных высказываний позволяли себе лишь издания, которые финансировались опальными олигархами, бежавшими за границу, либо амбициозными бизнесменами второго ряда, мечтавшими повысить свой статус. При этом не надо думать, будто Кремль запугал бизнес или застращал главных редакторов «независимых» изданий. Ничуть не бывало. Просто бизнес сам был заинтересован в стабильности. Интересы Кремля и крупных корпораций совпадали. А потому совпадала и политическая линия, проводимая различными средствами массовой информации.
В условиях экономического кризиса всевозможные медиа-проекты превращаются для бизнесменов в «непрофильные активы», к тому же ещё и по большей части убыточные. Легко догадаться, какие решения будут приняты. Журналистов ждут увольнения, медиа-проектам грозит закрытие или сокращение финансирования. Собственно, это уже происходит.
Значит ли это, что судьба отечественной прессы решена, а экономический кризис нанесет по свободе слова окончательный смертельный удар, на который не решились самые авторитарные кремлевские чиновники?
Подобный вывод напрашивается. Но я бы не торопился его делать.
Да, выживут в первую очередь прокремлевские издания. Но что будет представлять собой через полгода-год сам Кремль? Разговоры о противоречиях между «разными башнями Кремля» сопровождали весь период «управляемой демократии», и эта борьба была реальным содержанием политики в гораздо большей степени, нежели столкновения между правительством и оппозицией.
Сегодня межведомственная и внутриведомственная борьба разгорается у нас на глазах, и её первыми жертвами уже стали президент Ингушетии и мэр Сочи. Отставки и назначения будут следовать одни за другими, и каждый новый список бюрократических перестановок будет свидетельствовать о новом соотношении сил внутри элиты. Нечто подобное мы уже переживали в Советском Союзе, когда бюрократию и страну охватила агония перестройки. Сейчас времена другие, на дворе капитализм. Но логика бюрократического конфликта - та же.
В свое время Ленин обозначил «кризис верхов» как важнейший признак революционной ситуации. Перефразируя его формулу, можно сказать, что сейчас низы всё ещё готовы жить, но верхи не могут управлять по-старому. Верхи, оказываясь перед необходимостью что-то предпринимать для борьбы с кризисом, невольно втягиваются в конфликтные ситуации, отказывают друг другу в доверии и вступают в схватку за доступ к стремительно сокращающимся финансовым ресурсам.
В 1998 году, когда золотовалютные резервы России составляли 60 миллиардов долларов, потребовалось полгода, чтобы эти средства были растрачены в бесполезных попытках предотвратить финансовый крах. Сейчас за два осенних месяца умудрились сжечь в топке кризиса 80 миллиардов. Легко предсказать, сколь яростной будет схватка у кормушки, когда речь пойдет о последних 30-40 миллиардов, оставшихся от некогда знаменитого Стабилизационного Фонда.
Однако, спросит читатель, какое всё это имеет отношение к вопросу о свободе печати? На мой взгляд, самое непосредственное. Ибо пресса нужна будет сражающимся кланам как инструмент борьбы, как орган пропаганды, позволяющий разоблачить пороки и преступления соперников. И чем более острой будет борьба наверху, тем более плюралистичной и, в конечном счете, свободной станет пресса. «Независимые» издания умирают, но в то же самое время и механизм контроля разрушается. И когда мы спустя несколько лет подведем итоги произошедших перемен, вполне возможно, мы с изумлением обнаружим, что положение дел в сфере масс-медиа изменилось к лучшему.
Специально для «Евразийского Дома»
О ЧЕМ СПОРИМ, ГОСПОДА?
Президент Медведев обратился к депутатам Федерального Собрания с программной речью, с первым подобного рода обращением. Можно было ожидать, что главной темой станет экономический кризис и падение цен на нефть. Или президент объяснит депутатам, как будет выполняться бюджет, который составлен из расчета 80 долларов за баррель, хотя к моменту его принятия цена уже составляла около 60.
Любой студент младших курсов экономического факультета знает, что во время кризиса цены на сырье и энергоносители падают. Можно спорить, как быстро и до каких границ будет происходить падение. Но если на данный момент цена опустилась до уровня 60 с небольшим, заведомо ясно, что среднегодовая цена никак не может составить 80. Как в старом грузинском анекдоте про школу: «Гиви, дважды два будет четыре. Ну, иногда пять. Ну, ладно, шесть. Ну, если очень надо, то семь. Но никогда не восемь!»
Похоже, кому-то в правительстве ну очень надо… Однако рынок, во всесилие которого так верят наши либеральные эксперты, в очередной раз оказался неумолим. Стоило российской Думе принять бюджет, как цена на нефть в очередной раз завалилась.
Однако от президента мы на эту тему не услышали ничего. Вместо этого глава государства стал рассуждать о продлении президентского срока. Мол, год уходит на то, чтобы как-то войти в рабочий ритм, потом год - на избирательную кампанию, в итоге на работу от силы два года остается.
Видимо, российские чиновники действительно очень медленно запрягают, если им, в отличие от американских или английских коллег, требуется не два-три месяца, чтобы принять дела, целый год (да и то с учетом того, что структуры власти у нас все же формируют не новички с улицы, а профессионалы, уже и без того находящиеся в Кремле и московском Белом доме, - чтобы сформировать в таких условиях новую администрацию, достаточно сменить таблички на дверях кабинетов, а во многих случаях и того не требуется).