Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Шрифт:
Российская власть умудрилась загадать весьма запутанную загадку мировому сообществу, отечественной публике и самой себе. Готовой разгадки пока нет ни у кого, да и формулировка загадки не до конца ясна. Но самое смешное, что разгадка всё равно будет получена. И вряд ли это кого-либо из её составителей сильно обрадует.
Дмитрий Медведев, получив царские полномочия, будет пытаться стать президентом. Другого выхода у него нет, поскольку никакой иной роли для него не предусмотрено. В этом ему будут мешать. Но не Владимир Путин, который сам добровольно уступил свой пост, а бюрократические амбиции многочисленных чиновников, стремящихся сохранить свое положение, опираясь не столько на нового, сколько на старого лидера.
Двоевластие это не тогда, когда в стране два начальника, а когда сама власть, её структуры, учреждения и функции раздвоены и нет полной ясности, где кончаются полномочия одних и начинаются полномочия других. В этом отношении двоевластие в России уже реальность. И никакие добрые отношения двух президентов эту реальность не изменят.
Несколько ближайших месяцев будут потрачены на увлекательную игру в перевешивание табличек, изготовление новых визитных карточек и перестановку мебели в кабинетах. Кто-то из Белого дома поедет в Кремль, другие двинутся им навстречу из Кремля в Белый дом. Большая миграция чиновников завершится к середине июля, поскольку начинающийся сезон отпусков потребует срочного завершения начатой процедуры.
Вернувшись из отпусков, государственные мужи обнаружат перед собой гору недоделанных дел и полную неразбериху в вопросе о том, кто кому подчиняется и где какое решение должны принимать. Начнется новый раунд веселой игры под названием «Угадай начальника!». Выигрывает тот, кому удается найти чиновника и инстанцию, действительно способную решить нужный вопрос и гарантировать выполнение принятого решения.
Если главным достижением Владимира Путина было упорядочение государственного управления, то главным итогом его царствования оказывается разрушение большей части работы, с таким трудом и столь тщательно проводившейся на протяжении этих лет. Административный хаос запрограммирован в процессе передачи власти с такой же неминуемостью, как новые баги в очередной новой версии Windows.
Однако сама по себе бюрократическая неразбериха была бы скорее забавна, если бы не общие условия эпохи, в которую разворачивается действие. После первого приступа мирового финансового кризиса оптимистичные комментаторы поспешили объявить нам о преодолении «временных трудностей» и грядущем экономическом подъеме. Ещё больший оптимизм внушает цена на нефть, которая умудрилась подорожать на 20% при почти неизменном спросе. На фоне таких радостных сигналов чиновники в Кремле и в Белом доме могут беззаботно заниматься планированием летнего отпуска.
Но что, если по возвращении в свои кабинеты они обнаружат, что мировая экономика всё-таки опрокинулась в рецессию, а нефтяные цены представляли собой всего лишь очередной финансовый мыльный пузырь, которому предстоит с треском лопнуть? Собственно, эти звуки лопающегося пузыря и грохот обваливающихся финансовых пирамид и будут окончательным ответом на вопросы, поставленные весной 2008 года. Ответом, сформулированным самой историей.
Специально для «Евразийского Дома»
ПОЕЗДКА В ГЛОБАЛИЮ
Аэропорт Арланда в Стокгольме может быть очень скучным местом, если застрять в нем на полдня. Как, впрочем, и любой другой аэропорт. Хотя есть шведская специфика.
Ощущение такое, будто вас заперли на пять часов в магазине IKEA, откуда предварительно убрали все дешевые товары. Транзитные пассажиры коротают время у стоек баров и кафе, которые все как один потчуют своих посетителей стандартной скандинавской кухней, знакомой нам еще по сказкам Астрид Линдгрен.
Между столиками снует молодой человек, очень похожий на Карлсона из сказки, только без пропеллера. Это во времена расцвета социального государства можно было просто сидеть на крыше и бить баклуши. Теперь надо обслуживать клиентов.
Спасение от скуки состояло в чтении. Заранее зная, что меня ожидает, я прихватил из Москвы недавно переведенный французский роман - «Глобалию» Жана-Кристофа Руфина (правильнее было бы всё же Рюфена). Книгу опубликовали в 2007 году в издательстве «Ультра.Культура» в отличном переводе Натальи Морозовой.
Чтение оказалось увлекательным и провоцирующим на размышления. «Глобалия» - классическая антиутопия, явно стремящаяся встать в один ряд с книгами Джорджа Оруэлла, Олдаса Хаксли и некоторыми романами братьев Стругацких (в первую очередь вспоминается, конечно, «Обитаемый остров»).
Однако есть одно принципиальное различие, заставляющее размышлять и говорить о романе Руфина как о явлении, отражающем уже новую, современную эпоху. Все антиутопии, о которых идет речь, так или иначе брали за образец советский «коммунизм».
Разумеется, их невозможно свести к сатире на советский порядок, тем более что все перечисленные авторы весьма критически относились к капитализму. Но даже Хаксли, демонстрируя в своем «Прекрасном новом мире» общество конвергенции, где официальная идеология одновременно заставляет поклоняться Владимиру Ленину и Генри Форду, всё же имел в виду опыт тоталитарных режимов ХХ века, порожденных революционными надеждами и антибуржуазным восстанием масс.
Книга Руфина демонстрирует совершенно иную перспективу - общество, пережившее полную и окончательную победу либерального капитализма, «идеальную демократию», установленную в глобальном масштабе после конца истории.
Провозглашенная повсеместно полная свобода зиждется здесь на тотальном конформизме и подкрепляется постоянной слежкой за гражданами, осуществляемой во имя борьбы с терроризмом, который угрожает демократическим ценностям. Слежку осуществляет вездесущее ведомство - Министерство социальной безопасности.
Это игра слов, оказавшаяся недоступной русскому читателю: social security по-английски означает, вообще-то, социальную помощь, собес, но слово security, «безопасность», употребляется и для обозначения всевозможных охранных структур, к чему мы в России уже давно привыкли. Видимо, в новом обществе social security утрачивает функцию помощи бедным, сводясь к слежке за недовольными.