Сборник статей и интервью 2003г (v1.1)
Шрифт:
Но избрана все же была нетрадиционная тактика нападений на блокпосты. Подрывники-камикадзе в Чечне уже неоднократно использовались, но все же это не основной метод действий для чеченского сопротивления. Арабские радикалы избрали самоподрыв в качестве главного средства борьбы из-за того, что их отряды оказались совершенно бессильны в противостоянии с израильскими или американскими войсками. Напротив, чеченское сопротивление, воспитанное офицерами советской школы, вполне уверенно чувствует себя в контактном бою с регулярной армией.
Именно это и наводит на новые вопросы. Почему террористические акты произошли в Надтеречном и Гудермесском районах республики? Политически это, конечно, ясно. Если можно в Надтеречном районе - самом лояльном, самом благополучном и безопасном - запросто взорвать местную администрацию вместе с ФСБ, значит, федералы действительно ничего в республике не контролируют. А взрыв во время религиозного праздника в Иласхан-Юрте был просто покушением на Кадырова.
И все же не очень понятно, как провезли грузовик со взрывчаткой с горных чеченских баз в равнинный Надтеречный район, миновав множество блокпостов. Или взрывчатку загружали прямо на месте? Тогда откуда? Как бы ни были сильны боевики, баз в равнинной части Чечни у них нет. Создавать их там было бы просто рискованно: оборудовать трудно, а потерять можно в два счета. Значит, взрывчатка не со склада боевиков поступила?
У кого еще есть взрывчатка в республике? Правильно, у федералов. Но тут речь идет не просто о продаже неприятелю десятка гранат и нескольких тысяч патронов. Тут тонна тротила. Такая сделка редко может пройти незамеченной…
Взрыв во время мусульманского религиозного праздника выглядит тоже как-то не по-чеченски. Можно сколь угодно ненавидеть Кадырова, но место для покушения выбрано самое неподходящее, массовые жертвы среди мирных жителей гарантированы, а эффект - нет.
Почерк обеих акций явно не масхадовский. Вполне возможно, что боевики, организовавшие эти операции, действовали самостоятельно по отношению к командованию сопротивления. Но были ли они самостоятельны по отношению ко всем российским структурам?
И, наконец, последнее. Наряду с сообщениями о больших террористических акциях в Чечне в прессе появилась информация о подрывах бронетранспортеров, гибели солдат, об обстрелах. Это как раз вполне в духе команды Масхадова. Но такого рода вещи происходят в Чечне еженедельно. Просто обычно о них нам не сообщали. А тут вдруг нас стали оповещать о всех неприятностях.
Похоже, нашим политтехнологам и информационным олигархам очень нужно, чтобы тема Чечни вернулась на первый план российского общественного мнения. И это факт из той же серии, что и телепередачи о падающем рейтинге президента Путина. Выборы на носу.
Чеченская война привела Путина к власти, но неспособность власти добиться победы или мира становится ахиллесовой пятой нынешней администрации.
Впрочем, скоро мы обнаружим, что вопреки логике у нынешней власти ахиллесовых пят не одна и даже не две, а значительно больше…
НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ БИРЖЕ РАСТЕТ СПРОС НА ОППОЗИЦИЮ
Вопрос о том, кто на ближайших парламентских выборах будет противостоять партии власти или тем, кто хотел бы быть таковой, в России снова является открытым. Еще в большей степени открыт вопрос, кто на президентских выборах следующего года будет конкурировать с самой властью (читай: с Путиным). Иными словами, за полгода до выборов мы так и не знаем, есть ли в России реальная оппозиция, и если есть, то кто это?
Ни одно движение, ни одна партия в том виде, в котором они нынче существуют, не могут считаться нормальной оппозицией. Одни не являются таковой ввиду своей слабости, и это надо признать, как бы ни было мучительно больно. Примеры таких политических образований - Социалистическая партия, РОСДП (социал-демократы), «Духовное наследие» и целый сонм маргинальных левых движений европейского образца. Особняком среди них - «ЯБЛОКО», представленное фракцией в Госдуме. Другие партии не могут считаться оппозиционными, потому что попросту подыгрывают власти, называя это то конструктивизмом, то центризмом, как, например, СПС и КПРФ.
Разумеется, те, кто неспособен по отдельности конкурировать с пропрезидентскими партиями, могут попытаться, объединившись, создать оппозиционный блок.
В минувший понедельник такая попытка - сформировать из левопатриотического пространства структуру, претендующую на конкуренцию с партиями власти, - была предпринята. Научно-практическая конференция «От противостояния - к социальной ответственности» собрала представителей КРО, КПРФ, Военно-державного союза, Евразийской партии, Партии труда, Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) и других. В роли неформального лидера новых патриотов - Сергей Глазьев.
Конференция оставила больше вопросов, нежели ответов.
Во-первых, не совсем ясно отношение левых тяжеловесов к самой идее объединения. Зюганов, чье присутствие было анонсировано, прислал вместо себя секретаря ЦК по сельскому хозяйству Владимира Кашина, а в исполкоме НПСР утверждают, что вообще не имеют отношения к этой конференции. В этом явно сказывается давно назревший конфликт между Зюгановым и Семигиным.
Во-вторых, за кадром остался вопрос о балансе у нового блока собственно левых идей и державно-патриотических. Председатель Военно-державного союза Леонид Ивашов уже заявил, что коммунистическую и социалистическую идею поддерживают около 22% населения, а вот державно-патриотическую - 59%. И предложил идти на выборы двумя блоками - «красным» и государственническим.
Это разделение, на первый взгляд ослабляющее оппозиционный блок, в действительности не лишено резона. Государственно-патриотические идеи представлены у партии власти ничуть не хуже, чем у левой оппозиции. Патриотическая риторика в России давно стала инструментом бюрократии и чиновничества, используется исключительно в их интересах, а народность патриотизма носит виртуальный характер и обеспечивается преимущественно националистами, в число которых можно с оговорками включить и коммунистов.
В-третьих, само по себе консолидированное выступление левых на думских выборах не может быть конечной целью объединения. Роль нынешней Думы в современной России - легитимизация инициатив, спускаемых из администрации президента. Целью может быть только выдвижение единого кандидата на выборах президентских. Таковым вряд ли может стать Геннадий Зюганов. Он не воспользовался хорошими шансами на победу в 1996-м, и теперь его время ушло. Но и Сергей Глазьев утверждает, что не претендует на звание «лидера всех оппозиционных сил», поскольку «личные амбиции - главное, что нам сегодня мешает».