Сборник статей и интервью 2006г.
Шрифт:
Подведя итоги выборов в Самаре, аналитики «Единой России» совершили ещё одну ошибку: они дали понять своим региональным партнерам, что отныне не всегда будут поддерживать действующего начальника, а могут и отдать предпочтение «более сильному кандидату». Дальнейшее предсказать нетрудно. В аппарате неизбежно начинается война всех против всех. Если я обижен на своего шефа, есть возможность назло ему поддержать «партию жизни». А если «Единая Россия», наоборот, решит сменить местного градоправителя, он всегда может переметнуться в организацию Сергея Миронова. Любая интрига и склока
Выборы 2007 года в итоге могут получиться состязательными и по-своему свободными. Да, у нас есть некоторые проблемы с гражданским обществом. Зато у нас самая плюралистическая в Европе бюрократия!
Cпециально для «Евразийского Дома»
ЧТО ПРАЗДНУЕМ?
С осенними праздниками сплошные проблемы. Второй год подряд власть прилагает изрядные усилия для того, чтобы внедрить в сознание россиян новую дату. Но не то чтобы не получается, а просто выходит не совсем то, что задумывалось.
Проблема в том, что народный праздник не может быть просто придуман и назначен правительством. Вернее, назначить-то его можно без особых проблем, только народным он от этого не делается.
Для того чтобы народ начал массово отмечать годовщину какого-то события, надо, чтобы сначала народ это событие сам пережил (а не просто узнал по телевизору в что в этот день много-много лет назад что-то знаменательное происходило).
В прошлом году, узнав о дате праздника, историк Александр Шубин опубликовал в Интернете очень поучительную статью, объясняя, что депутатов подвело знание календаря: неправильно пересчитали даты со старого стиля в новый. 4 ноября 1612 года в Москве как раз ровным счетом ничего не происходило: Китай-город уже взяли, а Кремль еще не капитулировал. Ополченцы Минина и Пожарского отдыхали, а засевшие в Кремле поляки и казаки совещались - сдавать им крепость или ждать подмоги.
Политические конфликты XVII века давно интересуют лишь историков. А Польша, несмотря на явное отсутствие взаимной любви между соседними славянскими народами, как-то давно уже не воспринимается в качестве роковой угрозы, борьба с которой сплачивает нацию.
Но все же прекрасно понимают, что 4 ноября избрано не просто так, а для того чтобы заменить день 7 ноября, годовщину большевистской революции. Так что исторические подробности Смутного времени вряд ли сыграли решающую роль при подготовке и принятии решения.
У советской власти тоже не всегда получалось с праздниками. Например, День Конституции так и остался просто дополнительным выходным. Но по-настоящему значимые праздники сначала получали стихийное одобрение масс и лишь потом делались государственными.
Другое дело, что и 7 Ноября и даже 1 Мая далеко не вся страна с равным энтузиазмом отмечала. 1 Мая было сначала полуподпольным праздником, отмечая который сознательные пролетарии демонстрировали свою принадлежность к классу. Затем классовый праздник превратился в народный.
7 Ноября было изначально куда более политизировано. Все-таки 1 Мая праздник изначально классовый, а
То, что для сторонников большевизма было датой победы, для их противников было днем исторической катастрофы. Но ни те ни другие не могли (да и до сих пор не могут) относиться к этому событию равнодушно. Именно поэтому, собственно, Государственная дума и решила этот праздник заменить на что-то нейтральное, всех устраивающее.
Увы, устраивает всех - значит, не волнует никого. Мы получаем очередной повод для торжественных мероприятий, накладывающихся на религиозные шествия в честь иконы Казанской Божьей Матери, - не самый хороший способ сплотить многонациональную и многоконфессиональную страну, где 70% населения не отличаются особой религиозностью.
Конечно, изрядная часть россиян 4 Ноября отметила. Наш человек вообще не упускает повода устроить себе праздник. В крайнем случае будем отмечать последнюю среду на этой неделе. В стране, где пьют даже с риском для здоровья и жизни, прекрасно сознавая, что представляет собой паленая водка, массовый отказ от праздника маловероятен. Но одно дело готовность выпить, а другое дело - народный энтузиазм.
Между тем дата 4 ноября, похоже, все-таки становится знаковой - для ультраправых групп. В течение нескольких недель перед праздником только и речи было, что о предстоящем «Русском марше» и его запрете.
В итоге националисты на открытый конфликт с властями не пошли, но и столичные власти оказались не столь непримиримы, как казалось на первый взгляд: вместо запрещенного марша под ультраправыми лозунгами состоялся разрешенный митинг под очень похожими лозунгами. Куда, естественно, большая часть сторонников подобных идей и направилась.
Вполне возможно, что 4 ноября 2006 года мы наблюдали пик мобилизации ультраправых движений в России. После событий в Кондопоге они чувствуют себя на подъеме, тем более что опросы общественного мнения недвусмысленно демонстрируют в обществе рост этнических конфликтов и ксенофобии.
Однако если даже на пике своего влияния ультраправые не могут показать нам ничего того, кроме того, что мы видели 4 ноября, значит, причин для паники пока нет. На радикальный конфликт с властью они не пошли. Одно дело бить азербайджанцев на рынке, совсем другое - столкнуться с ОМОНом.
И все же можно с достаточной долей вероятности прогнозировать, что теперь что-то похожее будет повторяться из года в год. Ультраправые застолбили 4 ноября как свою дату и будут ее отныне отмечать, даже если следующая Государственная дума решит заменить ее другим праздником.
Зато 7 Ноября явно перестало быть праздником левых, превратившись в день партийного марша, приватизированный КПРФ. Причем марши и митинги КПРФ по своей идеологии и лозунгам к революции 1917 года имеют уже весьма малое отношение. Вдохновляемая идеями «русского совершенства», партия Геннадия Зюганова предложит с опозданием на три дня собственную, несколько эклектичную версию «Русского марша» (в значительной степени с теми же участниками).