Сборник статей и интервью 2006г.
Шрифт:
Будете создавать партию?
Да. Принципиальное решение по этому вопросу уже принято, сейчас обсуждается практическая сторона этого дела. И не один я создаю эту партию, ее создает левое движение. Принципиально, чтобы теория и практика сошлись вот в таком конкретном действии.
Возможно ли будет ее существование, если во многом происходит имитация открытости политических процессов?
А кто сказал, что создается партия под регистрацию, под выборы? Речь сейчас идет о создании организации партийного типа. Конечно, ее необходимо будет попытаться зарегистрировать, хотя бы для того, чтобы она не подвергалась репрессиям.
Но целью является не формальная имитация, а содержательная деятельность. То есть организация политической борьбы. Ведь вполне реально, что она будет происходить в совершенно других формах. Чем более эти ребята сейчас зарегулируют все, тем больше политика уйдет в другую сторону. В последнем разговоре с человеком из Администрации мне сказали, что картина может выглядеть так - трехпартийный парламент («Единая Россия», ЛДПР и КПРФ). Будет ли такой парламент пользоваться хоть каким-то доверием? Если он и проработает четыре года, то в 2011 году им придется радикально менять систему политических партий, чтобы хоть как-то заинтересовать людей.
Мне кажется, что строительство профсоюзов, которое сейчас происходит, гораздо важнее. Но профсоюзное движение опять таки должно быть привязано к политическим организациям. Те движения, которые сейчас возникают и успешно действуют на Ford или Caterpillar, будут политизироваться и радикализироваться. Впервые за 15 лет появилось рабочее движение в традиционном смысле, потому что стачки, происходившие в начале 90-х, были больше похожи на бунты. Бунты людей, которые по формальному статусу рабочие, а поведенчески - крестьяне. Сейчас возрождаются какие-то индустриальные центры, а с ними и рабочий класс. Вместо того, чтобы организовать работу с этим рабочим классом, так называемая «левая» тусовка продолжает упражняться в имитации западной телевизионной картинки, организует бессмысленные акции. Или ведет переписку в рассылке о том, кто является истинным пролетарием.
Поэтому новое политическое движение не может быть оторвано от социальной практики. И оно должно строиться не путем механического соединения уже имеющихся левых. Оно должно строиться как динамичный и перспективный политический проект, в которое жизнеспособные левые будут сами вливаться.
Деловой журнал «Портфель бизнес-класса», №6, 2006
ВИРУС КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ
В конце 1980-х годов тема свободных профсоюзов была крайне популярна. Советское общество все еще находилось под впечатлением массовых рабочих выступлений в Польше, когда именно под лозунгом создания свободных профсоюзов поднялось массовое демократическое движение.
Шахтерская забастовка 1989 года привела к возникновению Независимого профсоюза горняков, а к началу 1990-х научились бастовать и выдвигать требования и «традиционные» советские профсоюзы, пережившие и СССР, и КПСС.
Однако к концу десятилетия профсоюзное движение находилось в глубоком упадке. Последняя волна рабочих выступлений прокатилась весной и ранним летом 1998 года - знаменитая «рельсовая война», когда рабочие (по большей части те же шахтеры) перекрывали железнодорожные пути, требуя выплаты задолженности по зарплате. Но эти выступления в большинстве случаев не имели ничего общего с какими-либо профсоюзами - старыми или новыми.
После дефолта 1998 года число забастовок и рабочих выступлений в России резко пошло на убыль, сократившись в разы. Первые годы экономического подъема были образцом «социального мира» на российских заводах и фабриках. В нескольких регионах произошли довольно острые конфликты, связанные с захватом предприятий (на Выборгском ЦБК дошло до стрельбы). Но, опять же, профсоюзные организации были ни при чем.
«Эпидемия профсоюзного строительства охватила новые предприятия, создаваемые транснациональными компаниями для работы на российском внутреннем рынке» И вдруг на седьмом году экономического роста тема профсоюзов вновь выходит на передний план. Одно за другим приходят сообщения о пикетах, забастовках, о возникновении новых профсоюзных организаций и репрессиях против них. Причем трудовые конфликты, о которых идет речь, резко отличаются от того, с чем приходилось иметь дело в недавнем прошлом. Раньше это больше напоминало голодный бунт отчаявшихся людей. Теперь перед нами организованные коллективные действия. Раньше требовали заплатить зарплату или выдать хоть какие-то деньги в счет огромного долга, накопившегося у предприятия перед рабочими. Теперь требуют улучшения условий труда, повышения заработной платы и снова, как и в 1980-е годы, реального права на создание свободного, независимого от власти и работодателей профсоюза.
Первым событием, привлекшим внимание прессы, стало возникновение профсоюза на заводе «Форд» в Ленинградской области. После нескольких месяцев борьбы профсоюз резко увеличил свою численность и, организовав серию акций протеста, добился заметного повышения зарплаты для рабочих. Вслед за тем эпидемия профсоюзного строительства охватила новые предприятия, создаваемые транснациональными компаниями для работы на российском внутреннем рынке. Летом нынешнего года возник объединенный профсоюз автомобилестроителей в рамках Всероссийской конфедерации труда, аналогичные объединения формируются и в других отраслях.
К концу лета заштормило и в нефтяной промышленности. Акции протеста прошли на предприятиях компании «Сургутнефтегаз». Рабочие компании «Мегионнефтегаз» тоже начали протестовать. Требования стандартные: повысить заработную плату в 2,5 раза, уменьшить разрыв в оплате работников и менеджеров, проводить индексацию фонда заработной платы, догоняя рост цен. Рабочие также настаивают, что необходимо увеличить размер пособия пенсионерам, доплачивая от компании еще один прожиточный минимум, увеличить выходное пособие в зависимости от стажа до 800 рублей, создавать рабочие места в соответствии с ростом добычи.
С учетом огромных цен на нефть и сверхприбылей, получаемых отраслью, требования вполне обоснованные и выполнимые. Однако менеджмент сопротивляется. Показательно и поведение руководства КПРФ в Сургуте. В отчет на вопрос о проводимых компанией увольнениях лидер местного отделения партии Виктор Кононов разъяснил: «Да, увольнения сотрудников идут, но это естественный процесс, который происходит в любом коллективе. Я не знаю такого, чтобы в Сургутнефтегазе увольняли из-за пикетов или за другие взгляды, не относящиеся к надлежащему исполнению своих обязанностей. Полагаю, что за журналистами, которые такое пишут, стоят люди, желающие подорвать ситуацию в Сургутнефтегазе. Что касается тех сотрудников, которые участвовали в митингах, то, на мой взгляд, они не до конца понимали, что делают. Если есть недовольство руководителем или условиями труда, нужно обращаться в комиссии по трудовым спорам, а не выходить с плакатами на улицу. Сегодня «Сургутнефтегаз» - компания, где проводится огромная работа по социальной поддержке сотрудников». Кстати, по странному совпадению Виктор Кононов (первый секретарь окружного комитета КПРФ) является еще и заместителем начальника управления по работе с кадрами ОАО «Сургутнефтегаз».
Волна протестов и забастовок, организуемых свободными профсоюзами, вынудила многие компании принимать «превентивные меры». Профсоюз еще толком не создан, еще не успел ничего организовать, а его лидеров и активистов уже подвергают давлению.
Подобный конфликт разгорелся в Тольятти после того, как там начал создаваться свободный профсоюз среди сотрудников «Джи Эм - АвтоВАЗ». Председатель профкома Андрей Ляпин обнаружил, что его компьютер заблокирован, а его самого стали на проходной подвергать тщательным обыскам. Затем на членов вновь созданного профсоюза стали накладывать дисциплинарные взыскания (обычная с некоторых пор практика в отечественных компаниях). Как саркастически заметил сам Ляпин, менеджмент General Motors, прибывший в Тольятти, привык «работать в Индии и Китае». Однако в России менеджеры корпорации обнаружили, что здесь все же Европа, хотя и со своей богатой спецификой. В конфликт вынужден был вмешаться лидер ВКТ Борис Кравченко, пригрозивший международной кампанией протеста.