Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки
Шрифт:
Но не думаю, что им бы потребовались серьезные меры воздействия, чтобы принудить его к работе. Зборовский неплохо жил на это в течение многих лет. Почему бы ему не продолжать? Он работал ради денег, и я твердо убежден, что до тех пор, пока он не узнал о том, что я занимаюсь его разоблачением, он непрерывно работал со здешними шпионскими шайками и, быть может, даже руководил ими. Из того, что я слышу от Далина, я делаю вывод, что Зборовский в данное время следует совету своих русских хозяев и признает то, чего не может отрицать, потому что я разоблачил его и потому что мое письмо говорит само за себя. Но русские хозяева посоветовали ему скрыть все остальное.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИСТЛЕНД. Есть еще вопросы?
САУЭРВАЙН. Больше нет.
РАЗМАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОВЕТОВ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ
Четверг, 14 февраля 1957 года
Сенат Соединенных Штатов Подкомиссия по расследованию выполнения закона о внутренней безопасности и других актов, касающихся внутренней безопасности. Юридическая комиссия. Вашингтон, округ Колумбия
Подкомиссия начала свое заседание, следуя регламенту, в 11. 05 утра в помещении No 424 здания Сената под председательством сенатора Джона Л. МакКлеллана.
Присутствует: сенатор МакКлеллан.
Также присутствуют: главный юрисконсульт Роберт Моррис, заместитель юрисконсульта Дж. Дж. Сауэрвайн, заместитель юрисконсульта Уильям А. Рашер, директор исследовательской службы Бенджамин Мандель и Роберт МакМанус, аналитик.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Комиссия приступает к работе.
Господин юрисконсульт, прошу вас коротко обозначить тему слушаний.
МОРРИС. Господин председатель, свидетель сегодняшнего утреннего заседания -- бывший сотрудник советской тайной полиции, экономический советник НКВД, который готов дать свидетельские показания о шпионаже Советов в отношении Соединенных Штатов, а также, по-моему, о советском манипулировании денежными средствами.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Его показания уже рассматривались на закрытом заседании?
МОРРИС. Да.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Сэр, прошу вас встать и быть приведенным к присяге. Клянетесь ли вы торжественно,
что свидетельские показания, которые вы готовы дать перед этой расследующей дело Подкомиссией, будут правдой, только правдой и ничем, кроме правды, да поможет вам Бог?
ОРЛОВ. Клянусь.
Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Господин юрисконсульт, приступайте.
СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ АЛЕКСАНДРА ОРЛОВА
МОРРИС. Где вы родились, господин Орлов?
ОРЛОВ. В России.
МОРРИС. В каком году?
ОРЛОВ. В 1895 году.
МОРРИС. Не сумеете ли вы обозначить для нас некоторые наиболее важные из занимаемых вами должностей в советском правительстве?
ОРЛОВ. Во время гражданской войны в России я был командиром партизанских отрядов на Юго-Западном фронте, а точнее, Двенадцатой Красной армии.
МОРРИС. Вы командовали операциями на испанском фронте?
ОРЛОВ. Нет. В России во время гражданской войны.
МОРРИС. Извините.
ОРЛОВ. Затем я был начальником контрразведки этой армии. В 1921 году я командовал пограничными войсками в северном регионе России, а также местными частями, базировавшимися в Архангельске. В 1921 году меня назначили в Верховный суд Советского Союза, который в то время еще не назывался Советским Союзом, а просто Федеративной республикой. С 1922 по 1924 год я был заместителем прокурора в Верховном суде всей страны. В 1924 году меня послали в ОГПУ, что то же самое, что НКВД, в качестве заместителя начальника Экономического управления, которому надлежало курировать промышленность и торговлю.
МОРРИС. Вы были заместителем начальника?
ОРЛОВ. Заместителем начальника Экономического управления ОГПУ, или НКВД.
МОРРИС. То есть советской тайной полиции?
ОРЛОВ. Можете называть это так. Это было министерство внутренних дел.
МОРРИС. В отличие от военной разведки?
ОРЛОВ. Да. Затем в 1925 году меня послали на Кавказ командующим пограничными войсками, которые охраняли границу Советского Союза с Персией и Турцией. В 1926 году я был назначен начальником Экономического управления НКВД, которое надзирало за внешней торговлей. В начале
1936 или конце 1935 года я стал исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по железным дорогам и морскому транспорту. В 1936 году, когда в Испании началась гражданская война, меня послали в Мадрид в качестве советского дипломата и советника Республиканского правительства Испании по делам, относящимся к разведке, контрразведке и ведению партизанских действий в тылу врага. Я командовал там партизанскими действиями; и в газетах было отмечено, что мы преуспели в организации двух повстанческих групп, одной в районе Ла Рош, а другой, в Рио Тинто, среди шахтеров, которые вели очень успешные бои и заставили генерала Франко отдать приказ отозвать с фронта две дивизии и отправить их на борьбу с партизанами. Я прибыл в Испанию в 1936 году, в начале сентября, а покинул ее 12 июля 1938 года, когда я порвал с советским правительством и перебрался через Канаду в Соединенные Штаты.
МОРРИС. И с тех пор вы живете в Соединенных Штатах?
ОРЛОВ. Да. Все это время я провел в Соединенных Штатах, скрываясь почти пятнадцать лет вплоть до 1953 года, когда я опубликовал свою книгу "Тайная история сталинских преступлений" и ряд статей в журнале "Лайф".
МОРРИС. Вы никогда не давали показаний перед комиссией Конгресса или судом правительства Соединенных Штатов?
ОРЛОВ. Я давал свидетельские показания перед Подкомиссией по внутренней безопасности на закрытом заседании в
МОРРИС. 28 сентября 1955 года?
ОРЛОВ. Да.
МОРРИС. И кроме этого, вы нигде не давали показаний?
ОРЛОВ. Нет, не давал.
МОРРИС. И вы неизвестны в Соединенных Штатах как Александр Орлов?
ОРЛОВ. Практически нет. Я жил, скрываясь, потому что вынужден был прятаться от убийц, которых должен был послать или послал, не сомневаюсь, советский НКВД по приказу Сталина. Когда я порвал с советским правительством, мне пришлось задуматься о своей матери и о матери моей жены, которые оставались в России, и я не сомневался, что меня ждут покушения на мою жизнь. Поэтому я написал письмо Сталину с копией Ежову, который был тогда правой рукой Сталина, предупреждая их, что если что-нибудь случится с нашими матерями или я буду убит, мои мемуары будут опубликованы вместе с известными мне секретами о сталинских преступлениях. Чтобы убедить Сталина, что я не шучу, я, невзирая на протесты моей жены, приложил к письму целый список ста