Сборник
Шрифт:
Снаружи завизжал раздираемый воздух. Иллюминатор оставался темным. Он включил детектор, и только тогда вспомнил, что закрывал заслонки. Открыл их и впустил в шлюпку свет планеты Ревело.
Иллюстрация EMSH
Ничего подобного ему еще не доводилось видеть. Над ним проплывали массированными эшелонами радуги - голубая, голубовато-зеленая,
Диминг задрожал, однако все же настроил детектор на поиск шлюпки Дона Рокхарда и включил автопилот. Запустил анализатор наружного воздуха и погрузился в ожидание.
По той причине, что разыскиваемая шлюпка была столь миниатюрна, а планета громадна, ему пришлось значительно увеличить чувствительность детектора - за счет, конечно, избирательности. Аппарат находил ему всякую всячину: циклопические лоснящиеся глыбы самородной меди и молибдена, торчащие из выветренных рассыпающихся вершин, длинную мерцающую цепь маленьких озер расплавленного свинца, и даже передатчик предупредительного сигнала Ангелов и генератор поля смерти. Эти устройства явно никто не обслуживал, и понятно: снабженные автономными источниками питания, помещенные в контейнеры, которым вряд ли повредил бы термоядерный взрыв, они работали без поломок.
Некоторое время спустя его стало клонить ко сну. Он установил зуммер детектора на предельную громкость и откинулся на спинку кресла. Каждый раз, как засыпал, он видел сон, и всякий раз, как бы сон ни начинался, в конце концов он лицом к лицу сталкивался с Ангелом, улыбающимся, безоружным, славным парнем, который его просто ждал. Тут зуммер начинал истошно вопить, Диминг подскакивал в кресле и таращился в окошко: что там обнаружил детектор. Он начал чувствовать настоятельную необходимость пообщаться с кем-то, поделиться мыслями. Навязчивая идея бегства и мертвые ухмылки добрых, но неуступчивых Ангелов доводили его чуть ли не до истерики. Но когда зуммер оживал, он извещал о богатом рудном месторождении, или об особом электрическом тумане между двумя железными утесами, или ни о чем, или, наконец, о шлюпке Дональда Рокхарда.
К тому времени, когда она отыскалась, он уже погрузился в состояние тоскливого отупения - в состояние, противоположное истерике, и свыкся с монотонным чередованием сна и бодрствования, полубреда и яви. Он даже приспособился к этому состоянию: зуммер, мгновенный взгляд на экран, разочарованное нажатие на кнопку "не то", и все сначала. На самом деле, прежде чем отдал себе отчет в этом, он уже дважды пеленговал шлюпку Дона, и оба раза давал отбой, однако на этот раз его кораблик принялся описывать круги над шлюпкой, и мощное эхо не позволяло зуммеру замолкнуть, так что пришлось выключить его совсем. Он завис над маленьким бурым шариком, тупо вглядываясь вниз и понемногу возвращаясь к действительности.
Посадил кораблик. Самым невероятным на этой невероятной планете, ему показалась атмосфера: у почвы она была точь-в-точь как земная, разве что, с точки зрения любителя комфорта, немного слишком горяча. Он откинул купол и, едва передвигая затекшие от долгого сидения в лилипутском креслице ноги, выбрался наружу.
Ни следа Дональда Рокхарда.
Подошел ко второй шлюпке, заглянул в окошко. Купол был не заблокирован. Он поднял купол и заглянул внутрь. На стойке лежали только три курсовых жетона: для Земли, для Лебедя-2 и для Габрини в системе Беты Центавра. Он пошарил за стойкой; пальцы натолкнулись на плоский пакетик. Он вскрыл его.
Внутри было целое состояние - пачка банкнот громадных номиналов. А также карточка. И жетон.
Карточка из неуничтожимого эллинита была украшена знаменитым гербом хирургов с планеты Гребд и заполнена от руки чернилами, неизвестно как пропитавшими насквозь этот непроницаемый пластик. Надпись гласила: "Класс А. Уплачено. Предъявителя принять без расспросов". Внизу змеилась подпись и красовалась печать с тем же широко прославленным гербом Гребдианского хирургического общества.
Жетон, разумеется, был для планеты Гребд.
Диминг прижал это сокровище к груди; скрючившись в три погибели, он тискал его и хохотал навзрыд, так что слезы текли по щекам.
На Гребд, за новым лицом, новым сознанием, если захочется - за хвостом, за крыльями, кому какое депо? Единственный предел - небо. (Небо твое небо - всегда было тебе границей).
И после, с новым лицом, со всем остальным, соответствующим деньжищам - куда угодно, в любое место в Космосе, какое почту подходящим.
– Эй! Кто вы такой? Что там делаете? Убирайтесь из моей шлюпки! Оставьте это!
Диминг не стал оборачиваться. Он поднял руки и заткнул уши как малыш в птичьем павильоне в зоопарке.
– Я же сказал: выходите!
Диминг поднес к лицу трясущиеся руки с сокровищами. Банкноты посыпались на пол.
– Выходите!
– рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего подобрать. Устало обернулся, держа очень, очень тяжелые руки поднятыми чуть выше плеч.
Перед ним стоял молодой человек с ввалившимися щеками, изможденным лицом и широко поставленными льдистыми глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, по всей вероятности, брошенный при виде незнакомого человека в своей шлюпке. В руке молодого человека уверенно, как железный прут, лежал акустический разрушитель, нацеленный Димингу в живот.
– Дональд Рокхард, - сказал Диминг.
– Ну и что?
– отозвался Рокхард.
Диминг опустил руки.
– Я прилетел, - проскрежетал он, - чтобы выкрасить тебе живот в синий цвет.
Некоторое время Рокхард стоял неподвижно; потом, будто его дернули за веревочку, рука с оружием упала, а по лицу разлилась широкая улыбка.
– Черт меня побери совсем, - сказал он.
– Вас отец прислал!
– Дорогой мой, - прохрипел Диминг.
– Как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а уж потом стреляешь!
– О, я не стал бы стрелять, кто бы вы ни оказались. Я так рад, что снова вижу человеческое лицо, что... А кто вы, собственно, такой?
Диминг назвался.
– Твоему отцу стало известно, что если шлюпка вроде твоей продерется сквозь поле смерти, ее вывернет наизнанку. Или что-то в этом роде. Во всяком случае, пожелай ты отсюда убраться, никуда уже никогда в жизни не долетел бы.
Дональд Рокхард посмотрел на безумствующее небо и побледнел.
– Не может быть, - прошептал он. Облизнул губы и нервно засмеялся. Смех был невеселый.
– Ну хорошо, но раз вы уж сюда забрались, чтобы мне это передать, то как сами отсюда выберетесь?