Сбылась мечта идиота
Шрифт:
Пытаясь вырваться из негостеприимной квартиры, он суматошно принялся разыскивать входную дверь. Но она таинственным образом куда - то исчезла. На втором кругу метаний по комнатам у него получилось: он стукнулся о косяк, сразу взбодрился и выскочил в подъезд.
Иван впоследствии вспоминал, что бежали за ним трое и догнали, причём каждый. Он пробовал отбиваться, но быстро устал, пропустив не хилый удар в тыкву. Иван обхватил голову руками, закачался, упал и заснул.
Разбудил его дворник, словно ангел света одетый в солнечного
Потом вместе с друганами, случайно нашедшими его распластанное на асфальте тело, забрёл в какое - то питейное заведение. Глотнул пивка и снова понял, что жизнь не столь ужасна, как это казалось при пробуждении. Опять пил. Пил и спорил, причём громко. Выпил столько, что природа его вновь нашла, прямо за дверями забегаловки. От живительного напитка под названием "пиво" почувствовал себя крайне плохо и пошёл искать кусты. Кустов поблизости не оказалось, зато нарвался на чьё - то конкретное недовольство. И вновь едва не распрощался с жизнью. Самостоятельно поднялся с пятой точки. Почувствовал, что в кусты ему больше не надо.
Дальнейшие события вспоминались отрывками. Под сильным дождём он старательно куда - то грёб ботинками по нескончаемым лужам. Вместе с адреналином из него что - то пёрло и смердело. Пытаясь сделать мир веселее и красочнее, старался полюбить себя таким, каков он есть. Шёл и, громко орал какую - то песню, но не долго. Вдруг резко замолчал и целиком погрузился в свои мысли. Под их тяжестью рухнул мордой вниз. Затем он лежал в луже, добавлял в атмосферу вони и со злорадным удовольствием хлопал ладошкой, брызгая на прохожих грязной водой. В общем, развлекался, как мог.
Кому - то это сильно не понравилось и Ивану прилетело ботинком в нос. Было больно и обидно.
Похоже, что в этот вечер не было ни одной проблемы, которую он мог себе не создать. В результате он сильно устал и отрубился.
***
Ближе к вечеру в клочьях сизых облаков промелькнуло багровое солнце, но дождь не прекратился, а вскоре город погрузился в мокрый сумрак.
– Давайте ближе к телу, - торопил судмедэксперта, промокший под дождём, старший опер.
– К которому?
– протёр запотевшие очки судмедэксперт.
– У нас их два.
– Тут, похоже, заказное и исполнили в лучшем виде.
Опер отвернулся от лежащего ничком на мокром асфальте не эстетично выглядевшего женского трупа с кровавой дыркой во лбу.
– Два трупа сразу - это перебор. Оттащите - ка дамочку в соседний переулок, - приказал старший двум другим операм.
– Там чужая земля. Сделаем соседям приятное. Пусть они тоже голову поломают. Сдаётся мне, что оттуда к нам её и транспортировали.
Да положите труп подальше от фонаря и не забудьте придать позе трупа некую отстранённость!
Дама не возражала.
– А мы перейдём к тому телу, которым пользовались ещё недавно, - пригласил старший опер судмедэксперта поближе ко второму трупу.
Они склонились над телом Ивана, плававшим без признаков жизни в огромной луже в нескольких шагах от подъезда жилого дома. Спешившая к контейнеру старушка с мусорным ведром, в вытянувшемся на асфальте грязном бомже жильца их дома не опознала. После беглого осмотра изрядно вонявшего тела, продрогший судмедэксперт назвал его трупом, а опер вызвал перевозку.
Потом Иван очнулся от холода, причём абсолютно голым. Было жестко и довольно темно. А ещё эта пронзительная тишина! Что - то было не так, вернее не там. Нутро горело, во рту пустыня жаждала влаги.
Он привстал на локте и заполошенно оглянулся, мучительно пытаясь сообразить, где, собственно говоря, он находиться. Чуть отсвечивавшие в мерцавшем лунном свете кафельные стены слегка шевелились. Это вселяло в сердце чувство тревоги. Вдоль стены стояло ещё несколько одинаковых кроватей. Иван был искренне заинтригован, а ещё больше он замёрз.
Подавив в себе приступ паталогической скромности, прилёг погреться к одиноко лежащей под простынёй голой бабе. Баба была в ноль, совершенно неподвижная, не ласковая и холодная. Возле неё он замёрз ещё больше. Встал, в сердцах отнял у неё простынь, закутался поверх своей, но не согрелся.
Наконец, добрался до двери. Она оказалась закрытой. Принялся неистово колотить в неё руками и ногами. Через какое - то время в замке заскрежетал ключ и в дверном проёме показался кто - то. Переговорив с мутной тенью снаружи, Иван выяснил, что его спасителем оказался ночной сторож морга.
– Дед у тебя выпить есть?
– лягая зубами от холода, Иван попросил у него грамм двести для сугрева.
– Есть, сок берёзовый с мякотью, - охотно отозвался сторож.
– Сок так сок, - согласился Иван.
– Можно и с мякотью, лишь бы на спирту.
Сторож пустил Ивана в свою каптёрку и придвинул ему расшатанную табуретку: - Садись к столу.
– Не могу, - ужом взвился Иван на табуретке, испытывая в своём сидалище нестерпимую боль - закономерное последствие недавнего загула.
– На живот садись, - посоветовал нетрезвый сторож нежданному гостю.
– Не, - отказался Иван.
– Постою я. Да и так по больше влезет!
Во рту Ивана было сухо и ужасно мерзко, а тело напоминало сдувшуюся грелку. Но предложенная сторожем горькая жидкость весело растеклась по организму и опять наполнила жизнь смыслом.
Сторож оказался человеком отзывчивым и к утру Иван опять выпал в осадок.
– Мне бы вчерашнего жмура увидеть, - без приветствия попросил возникший на пороге малозаметный тусклый человек с кожаной папкой под мышкой.