Сбывшееся предсказание
Шрифт:
– Я хотел позвонить тебе. И позвонил бы, если бы не был чертовски занят.
Зейн перевел дыхание. Прекрасный момент вступить в разговор и сказать ему, что ей не интересны его оправдания. Потому что ей не интересен он. И после этого перейти к информации о недвижимости.
– Прости, - продолжал он.
– Не так уж я был занят. Твой номер телефона я носил в кармане. И так часто за последнюю неделю смотрел на него, что выучил наизусть. Дело в том, что я боялся. Боялся, что ты не захочешь разговаривать со мной. Ты выглядела такой обиженной, когда уезжала в субботу.
Голос
– Зейн, я позвонила не для того, чтобы говорить о нашем катастрофическом свидании. Через пять минут у меня встреча, и мне пора идти. Ты хочешь услышать информацию о недвижимости или нет?
– О недвижимости?
– О земле, которую ты показывал мне, когда мы были в бухте. Ты сказал, что хотел бы ее купить, если она будет выставлена на продажу.
– Дедушкина земля?
– удивленно воскликнул Зейн.
– Не могу поверить, что ты проверила ее.
– Я женщина слова, - тихо сказала Элайз. Раз я сказала - сделаю. И кроме того, я обещала твоему дедушке.
– Знаю, но после фиаско в моем доме я считал...
– Он остановился на середине фразы.
– Ты обещала моему дедушке?
Она набрала побольше воздуха, чувствуя себя дурой. Как объяснить Зейну, что она боится нормальных человеческих отношений?
– Мы разговаривали... Ну, ты знаешь, что я имею в виду. И я сказала ему, что попробую все выяснить...
– Bay.
– Он произнес только одно слово, но оно наполнило Элайз нежностью.
Элайз подалась вперед. В деловой разговор проникло слишком много дружеского участия.
Что вовсе не входило в ее планы. Эмоции не ее специальность. Еще одна черта Монтгомери.
– Землей до недавнего времени владел мистер Леонард Джекобс. Это ты знал и раньше. Джекобс, наверное, тот человек, с которым ты пытался поговорить насчет покупки участка.
– Недобрый человек, - вспомнил Зейн.
– Он умер несколько месяцев назад. Его наследники готовы выставить собственность на продажу.
– Она машинально что-то рисовала на ,пустой странице блокнота, который всегда держала под рукой на всякий случай.
– Ты шутишь! Это же потрясающе. Потрясающе, что его наследники хотят продать землю.
Элайз посмотрела на блокнот и увидела: она машинально написала имя Зейна, потом свое и заключила их в сердечко. Она не могла поверить, что сделала такую глупость!
– Я позвонила, чтобы дать тебе знать. И спросить, хочешь ли ты, чтобы я представляла твои интересы. Я могу договориться, и ты встретишься с семьей Джекобса вместе с адвокатом по недвижимости.
– Она помолчала.
– Конечно, если ты предпочитаешь работать с кем-то другим, я могу предложить Лиз...
– Предпочитаю работать с кем-то другим? Конечно, нет! Элайз, ты умница! Это великолепно.
Я отвезу дедушку в места его детства. Буду возить кресло-каталку под теми же деревьями, под какими он играл мальчишкой.
Зейн сам говорил как мальчишка. А не как президент компании с многомиллионными оборотами. Элайз узнала об этом на прошлой неделе. Всего лишь заглянула в Google <Поисковая система в Интернете.>. "Луговой
У Зейна нет ничего общего с ее отцом.
– Так когда же мы можем начать?
– Вопрос Зейна вернул ее в реальность.
– Ммм.
– Элайз пришла в смятение, что, вообще-то, было на нее не похоже.
– Мне надо сделать несколько звонков, и потом я тебе перезвоню.
– Прекрасно. У тебя есть мой домашний и рабочий номера. Позволь мне дать тебе номер мобильника.
Элайз написала цифры в блокноте рядом с зачеркнутым сердцем.
– Я найду тебя, - пообещала она. Скорей бы повесить трубку, а то она наговорит много ненужного. На языке уже вертелись слова: "Я тоже очень сожалею о случившемся в тот день. Я могу понять твое негативное отношение к целеустремленным женщинам, живущим ради карьеры. Я заранее создала определенное мнение, которое может быть неточным. Хочешь, пойдем вместе пообедаем и поговорим об этом? Еще лучше, если ты захочешь заехать ко мне, и там мы разберемся?" Вместо этого она сказала:
– Удачного дня.
– И тебе тоже. Элли?
Он произнес ее имя так, что у нее на долю секунды остановилось сердце. Удивительно. Может, это потому, что у нее скоро месячные? Почему все ее чувства обострились? Она никогда не плакала даже над трогательными фильмами.
– Да?
– Голос прозвучал странно даже для нее самой.
– Большое спасибо. Не могу передать тебе, как много это для меня значит. И что это будет значить для деда.
– Не за что.
– Элайз бросила трубку на рычажок, будто обожглась и не могла больше держать.
Потом с секунду смотрела на телефон. Первый раз за последние пять минут она смогла спокойно вдохнуть воздух. И медленно выдохнуть.
Так что происходит? Хотя Зейн дважды извинился, он ни слова не сказал о том, что хочет снова ее увидеть. Не спросил согласия на прогулку на свежем воздухе. Она бы последовала совету "Руководства" и не стала тратить времени на отношения, которые никуда не ведут. Только...
– Принимайся за работу, - приказала она себе. В работе ты проявляешь себя как настоящая Монтгомери.
Она сбросила под столом туфли на высоких шпильках и погрузилась в работу. Элайз не вставала ни на минуту, забыв о еде и свежем воздухе.
Через два часа раздался стук в дверь.
– Элайз?
Она оторвала взгляд от стола и увидела Лиз в строгом сером костюме, ее волосы были собраны сзади в тугой пучок.
– Вносите, - бросила Лиз кому-то сзади.
При виде посыльного с огромным букетом ярких цветов Элайз не смогла сдержать возглас восхищения.
– О боже, - выдохнула она, всовывая под столом ноги в туфли и вставая.