Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек
Шрифт:
Я почувствовала, что мои ноги подкашиваются. Опустилась на стул.
Мне было так плохо, как не было еще никогда. Я не понимала, за что, почему так резко все поменялось. Почему все стало ужасно? Почему на нас свалилось такое несчастье, а теперь Марат еще и сам усугубляет ситуацию? Зачем он решил уехать? Куда?
Я ощущала упадок сил.
– Ну почему все именно так! – возопила я. – Ну зачем Марат издевается надо мной?
– С другой стороны, уехать – это его право, – робко заметил Артем. – Только он знает, каково ему…
– А каково
Я находилась в прострации. Не успевала отходить от одного потрясения, как начинались другие.
– Беги к нему домой! – осенило Артема. – Может, он еще дома и его можно остановить?
Я за две секунды сбежала с вышки и прямо в желтом рабочем купальнике помчалась домой к Марату. Вот его улица, вот его дом. Я начала звонить в звонок. Нажимала и нажимала на кнопку, но никто не выходил.
Я начала бить кулаком в калитку, но по-прежнему никто не открывал. Зато стали лаять соседские собаки.
– А ты это к кому? – услышала я на другой стороне улицы. Я увидела старушку, которая сидела на лавочке под тенью грецкого ореха и грызла семечки.
– К Марату!
– К Марату?.. – протянула старушка и, опершись о палку, задумалась. – Так, это, а его нету. Я, это, видела, как час назад он выходил из дому с этой… как ее… со спортивною сумкою в руках.
– Потрясающе! – сказала я.
Мои плечи опустились.
Все понятно. Марат уехал неизвестно куда и написал мне сообщение, когда уже находился в пути. Телефон выключил затем, чтобы я не отговаривала его ехать.
Но где он будет «разбираться в самом себе»? Как долго? И каких результатов он хочет достичь с помощью размышлений?
Он сказал, что уехал из города. Домой поехал вряд ли, там же не знают, что он болеет.
Я села на чью-то лавочку и попыталась привести мысли в порядок.
Вдалеке виднелось море. На улочке было тихо и спокойно. А в моей душе разыгрывалась настоящая драма.
Неделю назад все было очень хорошо. У Марата не было депрессии, ему не отказывали в съемках фильма… Вернее, место еще как бы за ним, но если через десять… вернее, уже девять дней он не выздоровеет, его заменят другим актером.
Все не так уж и страшно, потому что Марата уже выписали из больницы, и в принципе он будет в состоянии играть.
Но Марат вчера сказал, что не хочет, чтобы на съемочной площадке все с ним носились, потому что он глухой.
– Вот беда! – вздохнула я. Я сорвала с дерева еще не созревший апельсин и принялась его есть. На вкус он был кислым, но мне нужно было чем-то себя занять. – Всем понятно, что Марату будет сложно играть, но нельзя же губить свое будущее! Сыграл бы, переступил бы через себя! Но не могу же я насильно толкать его на съемочную площадку?
Теперь Марат решил поразмышлять над своей жизнью и уехал в неизвестном направлении. Замечательно! Теперь вообще непонятно, что будет.
Что, если продюсеры начнут искать Марата, а он еще не вернется из своего похода? Что мне им говорить?
Было очевидно, что вот теперь Марата точно заменят. Скоро должны начаться генеральные репетиции сцены, а Марата нет.
Я была невероятно зла. Ну зачем, зачем он сам себе создает трудности? Второй шанс сняться в кассовом фильме вряд ли представится.
Правда, в положение Марата я тоже могла войти. У него психологическая травма.
Но еще больше злилась по другой причине.
– Ему же надо каждый день ходить на процедуры в больницу, – расстроилась я. – Зачем он шутит со своим здоровьем? Что, если из-за пропусков процедур слух к нему не вернется никогда? Он убивает себя своими же руками…
Я выбросила в кусты недоеденный зеленый апельсин, встала с лавочки и побрела по улице в сторону пляжа.
Я была в полнейшей растерянности и не знала, что будет дальше. У меня было чувство, что рушится мое счастье, которого я с таким трудом добивалась.
Марат исчез. А мне что делать?..
По пути на работу я позвонила Фулате и все ей рассказала.
– А куда он поехал? – ахнула подруга.
– Фулата, родная, если бы я это знала, то поехала бы за ним, – терпеливо заметила я, переходя дорогу.
– А, ну да… Что будем делать?
– А что здесь можно сделать? – задалась я вопросом, на который никто не мог найти ответ. Я встала под тень магнолии. Дерево цвело крупными белыми цветами и просто обворожительно пахло. Почему-то существует мнение, что если нюхать цветы магнолии, то будет болеть голова. Но на самом деле это глупая выдумка! Я обожаю нюхать магнолию. И ничего у меня не болит.
– Что? Не знаю.
– Остается только ждать, когда он включит телефон.
– Ну и дела-а, – протянула Фулата. И ахнула во второй раз: – А как быть с лечением? Ему надо же каждый день приходить к врачу! Полина, тебе я как будущий врач говорю: лечение пропускать нельзя, – строго сказала подруга. – Иначе быть могут необратимые последствия. К нему может не вернуться слух до конца.
– Вот это и волнует меня больше всего… Детский сад какой-то. Фулата, я так устала… Зачем Марат это сделал? Зачем?
– Слушай! – воскликнула Фулата. – У меня идея.
– Какая?
– Его можно найти!
– Каким образом? – Во мне зажглась надежда.
– Через милицию. Мобильный телефон с Маратом?
– Не знаю. Ну, наверное, да… – задумалась я. – Он же мне сбросил сообщение.
– Отлично! Помнишь, в году прошлом у меня телефон украли? Я обратилась в милицию, и определили они место, где находится телефон. У аппарата каждого есть серийный номер. В милиции могут вычислить, где находится телефон. В городе каком, на какой улице, даже в доме каком, – как всегда, не совсем по-русски произнесла африканка Фулата. – У них есть какая-то специальная программа. Они найдут телефон…