Счастье - обман
Шрифт:
— Мама… — Майра отстранилась и посмотрела в любимое лицо, — что с тобой случилось? Волки?
Вела нахмурилась:
— Мы не помним момента смерти. Боги оберегают от страшных воспоминаний.
— Ты видела богов? — встрепенулась девушка.
— Да. Мы можем говорить с богами, чаще других вижу Лиану Прекраснейшую, и, бывает, других тоже. Мы танцуем, поём, читаем стихи, наслаждаемся музыкой. Здесь очень хорошо и приятно, я лишь немного грустила о вас…
Они бесконечно долго бродили по лесным тропам. Вспоминали радостные времена, шалости Светлячка и её подружек, кружева, которые плели вместе, отцовские отъезды и встречи, семейные праздники, вкусные пироги, которые всегда удавались Веле.
— Ах! Если бы дедушка
— На долю каждого человека выпадают испытания. Нужно потерпеть, выдержать, не предавая себя, и боги помогут всё преодолеть.
Наговориться на всю жизнь вперёд невозможно, однако теперь девушка почувствовала, как скучает по отцу, как хочет рассказать ему о Светлом месте, о том, как горячо любимая супруга скучает по нему.
— Ведь мы ещё встретимся?
— Живи долго, Светлячок! — улыбнулась мама. — Пусть в твоей жизни будет человек, ради которого ты задержишься там и не будешь стремиться ко мне. Я подожду. Теперь увидела тебя и спокойна. А молитвы мои всегда будут с тобой.
Майра отступила, понимая, что надо прощаться, и с жадностью всматривалась в фигуру и лицо мамы, стараясь запомнить её такой счастливой.
— Пора мне уходить?
— Постой, — Вела сосредоточенно свела брови, — меня просили предупредить тебя… Сейчас, я вспомню…
— Кто просил?
— Сейчас-сейчас… — Мама сцепила руки в замок и, глядя вниз, сделала сосредоточенное лицо: — Щедрая Блага сердита на своего служителя. Однажды он едва не погубил одну душу, теперь намерен причинить вред другой. Ему не позволят. — Вела подняла лицо и улыбнулась, довольная собой. — Вот.
— Служитель Щедрой Благи… — задумчиво произнесла Майра. — Нуар? Боги уберегут Хильду от его происков?
— Не знаю, Светлячок, — пожала плечам мама. — Мне и это было трудно запомнить. У нас, знаешь ли, расслабленное, блаженное состояние. Никак не сосредоточишься!
— Хм… но это важно! Сама я смогу расспросить богиню?
— Боюсь, что нет. Живым это не дано.
— Жа-аль, — протянула девушка. — Ну что ж, спасибо и на том. Блага чуть-чуть успокоила меня.
Они пожали друг другу руки, и мама, не оглядываясь, пошла по тропе. Майра не знала, что ей делать. Как вернуться обратно? Огляделась вокруг, наслаждаясь теплом, приятными запахами и умиротворёнными звуками, потом, сообразив, закрыла глаза и позвала:
— Бойка, я готова!
Тут же почувствовала кружение, за ним жар и лёгкость. Недолгое чувство полёта сменилось уплотнившимся воздухом с запахом ладана и твёрдой почвой под ногами. Вернее, дощатым полом. Его и увидела принцесса, приоткрыв веки. Сквозь ресницы посмотрела на отшельницу, крепко державшую её за руку. Благодаря этой хватке и не упала в первый момент.
— Надо ж, — с улыбкой сказала старуха, — имя моё вспомнила. Меня так уж лет семьдесят никто не называет. — Она отпустила руку девушки и взмахнула, указывая на дверь: — Иди, всё теперь. Спроси у Кутьи лампу. Стемнело, как бы не упасть на спуске.
— Спасибо, — поклонилась Майра. Дойдя до двери, обернулась и ещё раз поклонилась: — Спасибо вам!
— Смешная у тебя фата, — заколыхалась большими телесами отшельница, — хоругвь, да и только!
Принцесса пожала плечами, не понимая, что развеселило отшельницу, и как она могла узнать, что посетительница в накидке, а не в платке или шали. Магия какая-то неведомая ей помогает.
28
Келейница проводила Майру до калитки, вручила «вечную» лампу и, показав дорогу к храму, строго велела сразу же идти на молитву:
— Не вздумай отлынивать. отговориться не сможешь. Никто не поверит, что матушка задержала, и ты не успела.
— Я и не собиралась, — нахмурилась принцесса.
Бродить в полной темноте по незнакомому острову — а скоро совсем стемнеет —бесполезно. Лучше пожертвовать завтраком и поискать домик Хильды утром. Если, конечно, королевы не окажется на службе. Раз на острове строгие правила, возможно, её величество им подчиняется.
Солнце скрылось за лесом, а небо ещё не почернело. На родном севере сумерки длились довольно долго, здесь же ночь наступала мгновенно. Майра радовалась тому, что пока видит и холм, и ближние домики, и храм, возвышавшийся чуть в стороне. Двигаться в пятне света, отодвигавшем тьму всего на три шага, было бы жутко. Почти бежала. Хотелось поскорее оказаться среди людей. Контраст между Светлым местом, где царило тихое утро, и окружённым холодной водой мрачным холмом, был слишком велик. Ветер с озера забирался под пальтишко, рвал накидку, пришлось придерживать её, собрав кружево в кулак. Хуже всего было то, что в келье у отшельницы принцесса немного вспотела. Там хоть и не топили, но всё-таки дом не успел выстудиться. Теперь мокрую шею так обжигало холодом, что впору было пожалеть об отданной паромщице шали. Мысли скакали не хуже самой девушки: сама — с камня на камень, образы в голове — от богов к отшельнице, от Хильды к матери. Совершенно невозможно сосредоточиться и обдумать хоть одну проблему спокойно.
Здание с высоким шатром, увенчанным изящной маковкой, имело два крыла, пристроенных, судя по всему, позже — кладка отличалась. У основного здания — обшарпанная, камни держатся чудом. Казалось, вот-вот эта махина рухнет и погребёт под собой молящихся. Крылья же новые, надёжные. В правом окна светились.
Принцесса вздохнула и поднялась по крутому крыльцу. За гостеприимно распахнувшимися дверьми слышалось стройное пение. Внутри здание выглядело вполне новым. Быть может, насельницы Святого острова нарочно пугали паломниц, проверяя их рвение? Не каждая отваживалась переступить порог полуразрушенного храма, но, попав внутрь, могла насладиться и красочными фресками, и причудливо расположенными лампадами, и искусно вырезанными барельефами богов на колоннах.
Майра осмотрелась. Она не стала проталкиваться вперёд, осталась у входа, внимательно разглядывая молившихся. На амвоне одинаковыми тонкими свечками стояли семь монахинь. Именно они на голоса раскладывали песнопения, добиваясь удивительно гармоничного звучания. Тонкие, почти звенящие сопрано увлекали ввысь, сквозь купол к звёздам. Мягкие, тёплые меццо-сопрано окутывали негой и утешали, контральто в противовес первым, подпитывали земной энергией. Пожалуй, это пение можно было слушать вечно. Принцессе пришлось сделать усилие, чтобы сбросить с себя его очарование и продолжить всматриваться в фигуры женщин. Она надеялась узнать Хильду и со спины. Не так много времени понадобилось, чтобы разочароваться в своих надеждах. В храме находились только паломницы и монашки. Королева не соизволила посетить вечернюю молитву. Или её не выпускают из кельи.
— О Премудрый Восх! — зашептала принцесса. — Помоги! Где искать Хильду? Мне бы только поговорить с ней, убедиться, что она свободна и здорова.
Мольба стремительно достигла божественных ушей, уже в следующий миг перед мысленным взором засветился огонёк в окне. Не тут ли прячет королеву? Крыло храма — удобное место, никто не станет искать жиличку тут!
Майра попятилась и выскользнула наружу. После ярко освещённого храма тьма, успевшая окончательно завладеть островом, показалась особенно густой. Хорошо, что лампа, всё ещё не оставленная девушкой, засияла ярче. Принцесса стремительно сбежала по ступеням и ринулась к пристройке. Крылечко с узкой крашенной в синий цвет дверью нашлось за углом. Рядом имелось ещё одно окошко, из-за плотных портьер едва пробивался луч света. Принцесса постучала. Подождала, ещё раз постучала. Ни шороха. Снова постучала. Шторы немного раздвинулись. Разглядеть, кто за ними прячется, не получалось. Майра подняла лампу, пытаясь высветить лицо. Шторы сомкнулись, зато послышалась тяжёлая поступь. Заскрежетала задвижки, дверь распахнулась: