Счастье под угрозой
Шрифт:
– Не стоит полагать, что я всегда подразумеваю худшее, – спокойно произнес Максвелл. – Я хотел лишь сказать, что попробую помочь – поговорю со старым Джардином. Он, как и ваш отец, не желает, чтобы между вашей сестрой и Уиллом возникли какие-либо отношения.
Закусив губу, Майри задумалась над причиной обуявшего ее гнева. Она понимала, что злилась на Фиону так же сильно, как и на всех остальных.
Уже не в первый раз за время их знакомства Роберта обуревало горячее желание хорошенько встряхнуть Майри или… поцеловать. А еще он очень жалел, что не имеет права сделать ни то ни другое.
Крепко ухватив Майри за подбородок, Роберт поднял ее лицо так, чтобы она смотрела на него, и сказал:
– Майри, я имел в виду совсем не то, о чем вы подумали.
– Отпустите меня.
Но Роберт продолжал держать ее за подбородок и не сводил с нее взгляда. Звенящим от едва сдерживаемого гнева голосом он произнес:
– Доу сообщил мне лишь то, что ваш отец поймал Уилла Джардина возле Аннан-Хауса и велел ему держаться подальше от земель Данвити. Теперь мой ответ вас удовлетворил?
Майри хотела кивнуть, но не смогла, потому что Роберт по-прежнему держал ее за подбородок. Облизнув губы, она произнесла:
– Да, сэр. А теперь вы меня отпустите? У меня на подбородке появится синяк.
С трудом сдержавшись, чтобы не выругаться, Роберт разжал пальцы и слегка погладил подбородок девушки, словно надеялся стереть синяк еще до его появления.
– Простите, – пробормотал он.
– Я разозлила вас. Снова.
– Нет. Просто утомили. Так что нет ничего удивительного в том, что я повысил на вас голос. А теперь я принесу ужин, пока мы не поссорились окончательно. Я и себе порцию захвачу, если вы позволите.
Майри намеренно недоуменно вскинула брови:
– Теперь вы спрашиваете у меня разрешения? Господи, да как такое возможно?
Роберт засмеялся:
– Отложите в сторону рукоделие, вы, бессердечная мегера, умойте лицо и руки, пока меня не будет. Я принесу доску и шахматы.
– А мне кажется, будет благоразумнее, если мы оба ляжем спать пораньше, – возразила Майри. – В два ночи волны прилива хлынут на берег.
– Следите за приливами? Вы правы.
– Когда у тебя появляется уйма свободного времени, которое совершенно нечем заполнить, поневоле начинаешь обращать внимание на всякого рода мелочи. Причем, заметьте, я могу определить состояние моря, не выходя из этой самой комнаты. Даже сейчас, не глядя в окно, я могу сказать, каков уровень воды.
Усмехнувшись, Роберт вышел из комнаты и поспешил вниз. Приказав слуге поставить ужин на поднос, он отправился в собственную комнату, чтобы умыться и переодеться в чистую сорочку и жилет. Завязывая на груди ленты жилета, Роберт вдруг поймал себя на том, что слишком страстно желает поужинать в компании Майри. Кроме того, Энни с ними не будет.
Стараясь не торопиться, Роберт спустился на кухню и забрал у ожидающего его слуги поднос с едой. Заметив Гибби, Роберт приказал:
– Гиб, идем со мной.
Как только Роберт скрылся за дверью, Майри принялась метаться по комнате, запихивая в корзинку недошитое одеяло, прихорашиваясь и прибирая комнату.
Внутреннему голосу, вопрошающему о причине ее беспокойства из-за прихода Роберта, Майри отвечала, что не хочет, чтобы ее сочли неряхой.
Она поставила стол на место и придвинула к нему стул, когда на лестнице раздались шаги. Майри тотчас же упала на диван и сделала вид, будто спокойно сидела здесь, пока Роберт отсутствовал.
Дверь распахнулась, и на пороге возник хозяин замка, державший в руках поднос с едой. Остановившись, он посмотрел на окно и сдвинул брови.
– Мне кажется, или ветер действительно посвежел с тех пор, как я ушел? – спросил он.
– Вам не кажется, – ответила Майри. – Может, снова собирается дождь.
Только теперь Майри заметила топчущегося за спиной Роберта Гибби. В глазах мальчика читалось любопытство, смешанное с настороженностью, и Майри поймала себя на том, что хмурится. Улыбнувшись, девушка произнесла:
– Я смотрю, его милость привел тебя, чтобы ты защитил его от моего гнева, Гиб. Он рассердил меня и, очевидно, считает теперь, что ему необходим защитник.
Мальчик заметно расслабился.
– Я бы усомнился в ваших словах, миледи, но вы так свирепо на него глядите, что я лучше встану между вами. А где прячется наш дьяволенок?
– Не знаю, – ответила Майри. – Может, спит за пологом, а может, улизнул в коридор, когда дверь была открыта.
– Разыщешь его позже, приятель, – сказал Роб. – А пока поужинай с нами.
– Господи Боже мой, сэр, да я ведь уже ел. Вы ведь взяли меня с собой, чтобы прислуживать.
– Я сам это сделаю. А ты возьми куриную ножку и ступай искать котенка, – сказал Роб. – Он-то наверняка голоден.
– Куриных ножек я и сам смогу съесть сколько угодно, – улыбнулся мальчик. – Но с ним поделюсь, если он будет вести себя как следует.
Поиски котенка вскоре вывели его в коридор, и Майри произнесла:
– Если вы взяли его с собой, чтобы соблюсти приличия…
–– Нет, я взял его для того, чтобы не забыть о данном вам обещании. Не стану отрицать, что вы очень привлекательны, миледи, но я своего слова не нарушу. К тому же мальчик может вернуться в любой момент.
Майри улыбнулась, уверенная в том, что рядом с Робертом Максвеллом ей ничто не угрожает. И такое чувство не покидало ее с самой первой минуты их знакомства. То, что она его привлекает, совсем неплохо. А вот то, что Роберт Максвелл привлекает ее, уже хуже, потому что она не должна позволять ему удерживать ее в плену, если появится возможность сбежать. Ведь позволять себя использовать подобным образом – противоестественно, равно как и позволять ему думать, будто она совсем не против подобного обращения. Кроме тою, если Майри удастся сбежать, это послужит Максвеллу хорошим уроком.
Майри тревожил тот факт, что она вообще ведет с собой такие дискуссии, но хозяин Трейлингхейда действительно ей нравился. Она не могла сказать, что он понравился ей сразу. В конце концов, привлекать – совсем не то же, что нравиться. И все же за то время, что Майри провела в замке, она, несмотря на свое положение пленницы Роберта Максвелла, начала относиться к нему более благосклонно, хотя и не могла сказать, что сумела его понять.
Вот и сейчас в его глазах плескалось нечто похожее на веселость, и это очень раздражало Майри. Стараясь не проявлять лишнего интереса, она спросила как можно безразличнее: