Счастье привалило
Шрифт:
— Однако, можно послать къ нему твою горничную, — настаивалъ генералъ.
— Бросьте… У нея языкъ съ дыркой… Мало-ли что она наскажетъ ему о насъ, — отвчала Агничка.
— Ну, тогда я самъ съзжу. Долженъ-же я себя успокоить. А успокоюсь я, когда буду имть документы его въ карман.
Генералъ даже схватился за свою шапку, но Агничка вырвала ее у него изъ рукъ и сказала:
— Сядьте… Скушайте вотъ апельсинъ и это успокоитъ вашу горячку. Просто онъ сегодня напился пьянъ съ радости или печали, я ужъ не
Уходя отъ Агнички, генералъ разсуждалъ:
— Впрочемъ, вдь и документы не спасутъ, если онъ это задумалъ. Пусть у меня и паспортъ его будетъ въ карман, и дозволеніе начальства о вступленіи въ бракъ, но если онъ завтра не захочетъ внчаться — ничего съ нимъ не подлаешь. Нтъ, не слдовало ему давать задатковъ!
— Повнчается… — стояла насвоемъ Агничка. — Судите сами; дв тысячи слишкомъ и ваша протекція.
— Ахъ, милочка! Молодежь такъ не разсуждаетъ. Они о будущемъ не думаютъ и довольствуются настоящимъ. Обутъ, одтъ, сытъ, кое-что есть въ карман — онъ и доволенъ. А одтъ онъ съ иголочки, — закончилъ генералъ, поцловалъ Агничку и ушелъ.
Ночью генералъ спалъ плохо, но когда онъ засыпалъ, ему грезился Куцынъ. Куцынъ бжалъ будто-бы отъ него, а генералъ догонялъ его, запыхавшись, падалъ и сейчасъ-же просыпался.
Проснулся генералъ раньше обыкновеннаго и первая его мысль была о Куцын.
«Непремнно надо будетъ създить къ нему и развдать, почему онъ и самъ не явился и докменты не прислалъ», — ршилъ генералъ, но за утреннимъ чаемъ вмст съ газетами получилъ письмо отъ Куцына и тотчасъ-же весь вспыхнулъ отъ удовольствія.
Куцынъ писалъ ему:
Ваше превосходительство
Многоуважаемый
Анемподистъ Валеріановичъ.
Простите великодушно, что въ субботу вечеромъ я не могъ явиться, согласно данному общанію, къ досточтимой Агніи Васильевн для свиданія съ Вами. По вол неумолимаго начальства моего я былъ дежурнымъ по мсту служенія. Письмо это пишу, чтобы успокоитъ ваше превосходительство. Въ воскресенье, въ 3 1/2 часа дня, я буду въ назначенной Вами для внчанія церкви и привезу вс нужные для бракосочетанія документы. Душевно преданный вашему превосходительству
В. Куцынъ.
Завтракалъ генералъ уже совсмъ спокойный, сълъ яичницу, выпилъ благо вина, и сейчасъ-же посл завтрака надлъ фракъ, ленту черезъ плечо и отправился къ Агничк.
Агничка еще не одвалась къ внцу, а сидла у себя въ спальн и любовалась на блое подвнечное платье, висвшее у нея въ спальн, пришпиленное къ матеріи алькова. Около нея сидла тетка Куцына Дарья Максимовна и ныла, выпрашивая у нея денегъ за сватовство, но Агяичка отказывала ей, говоря:
— За обдомъ посл внчанія все получите полностью; а теперь извините меня. Генералъ ужъ и такъ вчера вечеромъ очень сердился, что мы Василія Ермолаича рано наградили. Онъ общался генералу
— Ну, дай ты мн, милушка, хоть половину-то теперь. Слезно тебя прошу.
— Да что вы пристали, какъ съ ножомъ къ горлу! — крикнула на нее Агничка. — Вамъ сказано, что посл внчанья — ну, и получите за обдомъ.
Генералъ вошелъ сіяющій, веселый и сказалъ Агничк, бросившейся къ нему здороваться:
— Все въ порядк. Куцынъ прислалъ извинительное письмо. Онъ былъ дежурный по служб. Документы привезетъ въ церковь къ четыремъ часамъ.
— Вдь говорила я вамъ… А вы горячку пороли… — упрекнула Агничка генерала.
Тетка Куцына опять пристала къ ней насчетъ денегъ.
— Ну, вотъ видишь-же, душечка, не по своей вин Васютка къ вамъ не пріхалъ вчера, такъ отчего-же ты сомнваешься и не хочешь мн дать сейчасъ хоть сколько-нибудь денегъ?
— Ахъ, Боже мой! Да что надъ вами каплетъ, что-ли, смола горячая каплетъ, что вы ко мн, какъ съ ножомъ къ горлу, пристали! Какое недовріе! — воскликнула Агничка. — Что мы мошенники, что-ли! Вамъ сказано, что за обдомъ получите — ну, и получите. Вдь платокъ въ задатокъ уже получили. Ну, а теперь помогите мн одваться. Вдь ужъ пора одваться къ внцу.
Она позвонила горничную. Генералъ, полюбовавшись на свою красную ленту въ большое тріомо, вышелъ изъ спальни.
Горничная и Дарья Максимовна- начали помогать Агничк одваться.
Въ гостиной генералъ легкимъ баскомъ съ хрипотой распвалъ: «Положилъ ёси на главахъ ихъ внцы»…
X
Церковь, въ которую пріхала внчаться Агничка, была очень нарядная, новенькая, съ иголочки, но маленькая, съ низкимъ потолкомъ, безъ купола и помщалась въ третьемъ этаж казеннаго дома.
Когда карета подъхала къ подъзду, дверцы кареты выскочилъ отворять ливрейный швейцаръ-старикъ съ необычайно длинными усами и бакенбардами. Изъ кареты вышли Агничка въ ротонд, крытой темно-малиновымъ бархатомъ, ея сестра вдова въ очень потертомъ пальто съ кошачьимъ воротникомъ, тетка Дарья Максимова и мальчикъ-образникъ съ образомъ, сынъ швейцара. Вслдъ за ними подъхалъ въ саняхъ на своей лошади и генералъ.
Въ вестибюл швейцаръ снялъ со всхъ верхнее платье, и вс направились наверхъ въ церковь.
— Женихъ уже въ церкви? — спросилъ генералъ швейцара.
— Никакъ нтъ-съ, ваше превосходительство.
Генерала точно что кольнуло и даже какъ-то подернуло. Онъ взглянулъ на часы. Было безъ пяти минутъ четыре.
— Странно. А общался въ три съ половиною быть на мст. Какая неаккуратность! — пробормоталъ онъ. — Дарья Максимовна! Племянника-то вашего нтъ еще! — крикнулъ онъ тетк Куцына.
— Да не можетъ быть. Что-же это онъ?.. — сказала тетка, остановившись на лстниц, и покачала головой.