Счастье в награду
Шрифт:
— Меня тоже не тянет сегодня к спиртному. Пойдем домой.
«Домой».
Слово звенело в ушах как назойливый комар, жалило и не давало покоя. Всю дорогу до дома.
Дома Лукас помог Гален снять пальто и протянул пакет с покупками, сделанными у Офелии. Плотный пергамент оказался безжалостно скомкан сверху, в том месте, где его сжимала мужская рука. И, судя по голосу, та же неумолимая сила стиснула горло Лукаса. Так сдавленно прозвучал он в тишине белоснежного холла:
— Я купил то, что, по-моему мнению, выбрал бы для вас убийца. Помните, Гален, эти вещи
— Хитро придумано.
Эти слова прозвучали бледным отражением того удивленного, легкого замечания, которое когда-то само по себе слетело с ее губ в ответ на объяснения по поводу электроники, подключенной к голубому телефону. Теперь же она просто принимала к сведению очередную уловку одержимого страстью охотника, готового на все — даже вникнуть в самые интимные тонкости эротических фантазий безумного убийцы, лишь бы до него добраться.
— Я уже объяснял вам, почему нам следовало сделать эти покупки.
— Да, конечно, — пробормотала Гален, не в силах оторвать взгляд от скомканного пакета. — Чтобы свести ложь к необходимому минимуму. Как всегда, вы даете отличный совет.
— Значит ли это, что вы расскажете мне обо всем услышанном от Джанет?
— Это значит, что в ответ вы расскажете мне наконец все как есть, — заявила Гален. Она по-прежнему не решалась отвести взгляд от тисненного золотом букета полевых цветов. — Всю правду. О ваших отношениях с Кей.
«А заодно с Моникой, Марсией и Бринн!»
— Но я уже рассказал вам все. Мы с Кей на протяжении нескольких лет вместе работали. Она собирала данные. Я анализировал.
Гален набралась храбрости и посмотрела прямо в заледеневшие серые глаза.
— Джанет считает по-другому.
— Это ее личное мнение, Гален. Но тем не менее я должен его знать.
— Она сказала, что вы с Кей были любовниками.
— Нет.
— И вы предлагали ей выйти за вас замуж.
Лукас с шумом перевел дыхание и ответил:
— Нет.
— И что вы постоянно твердили, как безумно любите ее и как…
— Нет. — Его взгляд — холодный, откровенный — не дрогнул ни на миг. — Правду вы услышали от меня. Я умолчал о единственной подробности — и то по личной просьбе самой Кей никогда не вспоминать об этом. Примерно год назад она позвонила сюда, как раз в новогоднюю ночь, и призналась, что неравнодушна ко мне.
Неравнодушна. Было ли это заменой таким словам, как «хочет меня»? Или «любит»? Той самой деликатной заменой, которой воспользуется благовоспитанный джентльмен, желая сохранить репутацию оступившейся леди, особенно если она недавно погибла? Может ли этот магистр лжи вообще говорить правду?
— И что же вы ей ответили?
— Что я, конечно, польщен. Но, к великому сожалению, мое сердце уже занято другой. Хотя это, — неторопливо добавил Лукас, — было ложью.
— Великолепно! И с какой же стати?
— Почему я обманул ее? Ложь в такой ситуации более отрезвляюща и утешительна, чем истина.
— А в чем состоит правда?
— В том, что на протяжении последнего времени я позволяю себе развлекаться сексом
Да за кого он ее принимает? За круглую идиотку? Если она приехала из Канзаса, до сих пор осталась девственницей и вместо полового воспитания проходила в школе домоводство, это не значит, что Гален вообще не разбирается в сексе! Будто она не способна почувствовать, насколько он привлекателен! Да разве такой, как Лукас, способен обречь себя на воздержание, больше похожее на аскетизм, всякий раз, стоит поблизости появиться серийному убийце или террористу, захватившему в заложницы кучу девчонок с их Барби?
— Ради Бога, Лукас, не надо мне сейчас врать! Это не приведет ни к чему хорошему.
— Я не вру.
— Выходит, вы довольствовались случайными встречами где-нибудь подальше от Манхэттена? — Что-то вроде того.
— Но… — «…это же только усугубляет одиночество и пустоту!»
— Это был только секс с женщинами, которых я больше никогда не видел.
Она представила себе эту картину. Изысканный плейбой является на Лазурное побережье Франции в надежде встретить такую же изощренную в науке любви партнершу, чтобы получить от нее секс в чистом виде и на его условиях. Море шампанского, солнечный пляж — и никаких последствий. Просто и безопасно. Как в банке. Ты получаешь, что хочешь, и не опасаешься непрошеного вторжения в свою личную жизнь. Все выглядело прекрасно, кроме одной маленькой детали.
— Насколько мне известно, вы уже несколько лет не имели этого самого промежутка между расследованиями.
— Да.
— Несколько лет!
— Совершенно верно, — раздельно произнес он. — Несколько лет.
Гален не выдержала и потупилась. Ее взгляд наткнулся на измятый пакет. Только теперь его комкала она сама.
— А как Кей отнеслась к вашей… выдумке?
— Она поверила, посмеялась над собой и попросила забыть о своем звонке. Предложила отнести это на счет скуки и лишней порции виски. Что я и сделал. И никому не рассказывал о нашем разговоре. Вплоть до нынешнего дня.
— Вы еще виделись с Кей?
— Постоянно. Мы же были коллегами. Но при этом вели себя так, будто ничего не было.
Получалось, что их отношения, по версии Кей, очередная выдумка, пустышка?.. Фантазия, возведенная на зыбком песке не наивной провинциальной портнихой, а выдающимся столичным детективом? Неужели даже такая умная, обаятельная, преуспевающая женщина, как Кей, грезила наяву? И потому влюбилась отчаянно и безнадежно? Это не укладывалось у Гален в голове. Но с другой стороны, она слишком хорошо понимала — и от этого в сердце зарождалась острая, жгучая боль, — что ни одна женщина не способна устоять перед властью серых глаз темноволосого принца. Тем более если речь идет о нескладном чучеле, чьи надежды на успех лопнули как мыльный пузырь и чья душа, не выдержав одиночества, увидела в серебристых сумерках его взгляда желание, нежность, чуть ли не любовь. Вот и сейчас она занимается тем, что бредит наяву: «Ох, Лукас, скажи наконец, чего ты от меня хочешь!»