Счастье взаимной любви

Гончарова Ирина

— Да.

— Положим, — кивнул Витюков. — Но что касается первого объекта, то вывезти девчонку из России я не берусь. Это не мой профиль, хозяйка! И еще мне не ясно, где будет производиться окончательный расчет.

— Окончательный расчет — там. И вывозить тебе никого не придется. Я сама этим займусь.

— Ага! Уже теплее! Значит, ты следом за мной прибудешь домой, то есть в Россию, и там рассчитываемся? По предъявлению работы, так?

— Возможно, так.

— Плевое дело, — усмехнулся он. — Если не

придется мочить этого следователя. Мне бы оно и лучше. Получу деньги за чистую работу да сюда вернусь.

— А что здесь будешь делать?

— Если деньги будут?

— Да.

— Ну, если с деньгами, тут перспективы большие! Какой-нибудь кабак с приятелем на Брайтоне откроем или еще что! А вообще-то я во Флориду мечтаю махнуть! Край непуганых миллионеров! Но я себе так положил: без хороших башлей, нищим, туда не поеду! Какой будет аванс?

— Аванс тебе будет небольшой. Чтоб ты работал, а не бил баклуши. Когда я сама увижу, что работа сделана, тогда и расчет.

— Значит, все-таки прилетишь?

Анна не ответила. Она уже понимала, что другого выхода не будет. Витюков большого доверия не вызывал, и, если с ним какие-то дела делать, требовался жесткий контроль, который никто, кроме нее, осуществить не мог.

Они принялись уточнять детали задания, потом стали торговаться, раз пять Витюков требовал вернуть его назад, на Брайтон-Бич, поскольку за такие деньги работать и мексиканец не будет, но в конце концов сошлись как в цене, так и в схеме работы.

— Но если придется твоего следователя заваливать, то этот заказ, сама понимаешь, оплачивается по другим тарифам! В зависимости от условий!

— Разумеется. Но не вздумай меня надуть. Я все проверю. Если тебе одного аванса хватит, то скажи сразу. Получи и смывайся, я не обеднею.

— Да нет, хозяйка, — беспечно ответил Витюков. — Сделаю дело на полную сумму. Без денег жизнь скудная что здесь, что там. Пора бы мне и приподняться.

— Хорошо, отдыхай. Завтра Джордж поможет тебе улететь.

— Не доверяешь? Конвойного даешь? — скривился Витюков.

— Не доверяю, — просто сказала она.

Витюков вышел из кабинета, и через минуту Анна видела через окно, как он с разбега прыгнул в бассейн, взметая сноп брызг.

Затея была достаточно рискованной, но ничего другого на ум Анне не приходило. Главное — начать, в дальнейшем можно было скорректировать план, а в случае нужды поменять исполнителей.

Она вышла из кабинета и нашла Кейта в саду, где, сидя в тени пальмы, он пролистывал газеты. Кейт поднял голову и сказал с улыбкой:

— У нас небольшие проблемы… К обеду приезжает Кэрол.

— Зачем? — невольно спросила она, тут же прикусив язык. Не ее, собственно говоря, дело знать, зачем к мужу приезжает жена.

— Скорее всего она хочет посмотреть, долго ли я еще протяну на этом свете.

— Это уж слишком. Не говори так.

— Я исхожу из фактов. А они говорят о том, что в последнее время она постоянно спрашивает врачей, каково мое состояние.

— Это объяснимо. Она строит свои планы.

— Кэрол незачем строить планы. Она светская дама, и жизнь у нее определяется кругом ее общения.

— Мне не следует попадаться ей на глаза? — рассеянно спросила Анна.

— Как хочешь… Собственно, о твоем существовании она знает давно, но не придает этому значения.

— Не надо дразнить гусей, — решительно сказала Анна.

— Быть может, ты права. Но я хочу, чтобы ты слышала нашу беседу. Включи трансляцию из столовой в моем кабинете. И послушай, о чем она будет со мной говорить.

— Это не очень хорошо, Кейт. Как-то некрасиво.

— Было бы некрасиво, если б это был семейный разговор. Просто так Кэрол не приедет, могу тебя заверить. Речь пойдет о бизнесе, а значит, деловой партнер, которым ты для меня являешься, имеет право все знать.

— Хорошо, Кейт.

За час до появления Кэрол Пратт на вилле, как это почувствовала Анна, что-то неуловимо изменилось. По-иному бегала прислуга, по-иному звонили телефоны. Прибывала истинная, официальная хозяйка, и тут уж ничего не поделаешь. Жена всегда остается женой, а подруги, любовницы отскакивают на свое место, какое бы положение ни занимали. Их место — в тени. Анна давно замечала, что даже самые решительные, самые безразличные к условностям мужчины в определенные моменты все-таки лишались своей самоуверенности и на официальные приемы волочили за собой жен, которые были им давным-давно чужими, а их близкие подруга дожидались своего часа в стороне.

Из кабинета Кейта Анна видела, как в распахнувшиеся ворота вкатил золотистый «линкольн» и Поль торопливо шагнул к задней дверце машины, услужливо раскрывая ее. Для Анны он этого никогда не делал.

Кэрол Пратт, в светлом длинном платье и широкополой шляпе, вышла из машины, весело поздоровалась с Полем и стремительным шагом двинулась по каменной дорожке к вилле. Она была высокой, узкобедрой, почти безгрудой, казалась профессиональной спортсменкой на излете своей карьеры. На ней не было ни золота, ни дорогих украшений, хотя, по словам Кейта, она была падкой до всякого рода драгоценных побрякушек.

Через полчаса Анна присела к столу и включила внутреннюю трансляцию, от чего голоса из столовой тут же ворвались в кабинет, были слышны настолько четко, что даже дыхание можно было уловить.

— Если бы я ориентировалась только на слова старика Прайда, Кейт, то не говорила бы тебе то, что говорю. Прайд — милый доктор, но не более того. А консилиум достаточно знающих врачей со всей твердостью заявляет, что твое здоровье резко улучшается… Не будем сейчас говорить о том, чья в этом заслуга.